После России
Шрифт:
Он посмотрел на неё и, пытаясь изобразить ироническое спокойствие, выдавил из себя мучавший его вопрос: «Почему они?».
Ангелина молча разлила по стаканам виски (с тех пор Михайлов не пил виски больше никогда), закурила тонкую сигаретку и устало посмотрев на него, заговорила.
– Я тебе скажу, почему. Все гораздо проще и печальнее. Клерк - он работает в офисе Маврина (это был один из региональных олигархов, щедро финансировавших «партию власти»). Девка - дочка Гузеева (это был начальник ОБЭПа). Окончила юридический, сейчас числится аспирантом…
– А этот красавчик?
– упавшим голосом спросил Василий.
– А он…, - Ангелина отпила большой глоток из стакана и, смешно оглянувшись, нагнулась через стол и прошептала, - он любовник Андрея Петровича…
Это был полный шок. Василий тупо уставился
– И зачем всё это вот было устраивать? Ты знала?
– спросил он совсем тихо.
– Не знала, но догадывалась. Честно сказать, думала, что тебя пропихнём… Москва прислала указивку - провести такую вот хренотень. Мы и провели. Всё чин-чинарем, согласно присланным методичкам, все довольны…ну в Москве и у нас. Да и сам подумай, неужели бы люди, которые готовы башлять сотни тысяч евро за место в грёбаном списке, согласятся просто так отдать мандаты каким-то талантливым соплякам?
Столько прыжков и ужимок - и всё это в пустую? Для отвода глаз? Для массовки? Михайлов конфузливо вспомнил, как он задорно нападал на затравленных «лимоновцев» во время уличного антипикета: по заданию партии, политзаводчики под охраной милиции толпой окружили пикетирующих ФСБ «лимоновцев», старательно оскорбляя их и провоцируя на драку. Кстати, никого из победителей на антипикете совершенно точно не было.
– Тебе не противно?
– Василий как-то особенно ярко представил себе как блондинистый победитель «политзавода» обслуживает своего патрона, председателя областного правительства.
– Мне? Нет. Это же политика, здесь всегда так. Было, есть и будет. Только так и никак иначе. Да не волнуйся ты, на выборах можно будет заработать, всякие митинги-пикеты, акции-хуякции… Хочешь, сейчас поедем ко мне?
– игриво предложила Ангелина и улыбнулась, показав некрасивые маленькие зубы.
– Нет, я пожалуй пойду…
Он быстро оделся и ушёл из клуба. Вместе с другим неудачливым участником этого невесёлого балагана - долговязым и молчаливым Пашей Водянкиным. Они жестоко напились в ближайшем круглосуточном заведении, много и подробно ругаясь на «Политзавод», «Единую Россию», Путина и вообще Россию. Коронной шуткой вечера стало словосочетание «отходы политического производства». Так они себя и определили тогда: отходы «Политзавода». С того самого вечера всё и началось - какое-то цинично-равнодушное отношение к судьбе России и дружба с Водянкиным. Из всей пьяной ночи теперь, по прошествии многих лет, ему вспомнилась одна фраза нового друга: «Короче, надо забить на красивые идеи и при случае не упустить свой шанс. А что будет с Россией - да посрать! Она про нас не шибко думает». Тем не менее, сам Михайлов выработал для себя непробиваемую (как казалось до недавнего времени) доктрину. Она вкратце выглядела так: раз Россией правят всякие идиоты и её это устраивает, то честный парень Вася Михайлов будет ждать пока в его стране не появится нормальная власть. А уж как появится - тут уж он покажет пример бескорыстного служения Родине! Увы, реальность в считанные месяцы уничтожила эту конструкцию, обнажив циничную необходимость лично участвовать в добивании России.
…Итак, с политикой было покончено, и оба товарища занялись зарабатыванием денег. Водянкин пристроился в крупную юридическую фирму, а сам Михайлов, поменяв несколько экзотических профессий, по случайной протекции попал на службу к мутному и оборотистому коммерсанту Жихову. Какой уж коммерцией занимался этот странный человек тогда - было не ясно. Начинал он с легендарной «красной ртути», потом последовательно были металлы, трубы, лекарства, финансовые схемы и даже недолгое депутатство. Под самый Кризис, когда Михайлов уже показал свою полную лояльность и фактически стал у Жихова замом, тот вдруг в несколько дней исчез из города. И вовремя, потому что, как выяснилось, его должны были арестовать - что-то он там мутил с каким-то опальным олигархом, или может просто не со всеми поделился. Короче говоря, до и во время Кризиса Михайлов был поверенным Жихова в его запутанных бизнесах, постоянно мотался в Дубай, где скрывался патрон. Когда в Москву вошли миротворцы, самолёты летать перестали и связь на несколько дней прервалась. Заскучавший Михайлов уже было совсем собрался тоже улизнуть в тёплые страны
Включился коммуникатор и появившийся на экране Водянкин приветливо помахал рукой:
– Ну что, стражи республики? Как там наши шпионы?
Михайлов вымучено улыбнулся и жестом показал официанту, что уходит.
16. Лицензия на убийство
Каждый день возвышения приносил Водянкину только хорошие новости. Он даже не успел удивиться, как сразу после приснопамятных посиделок у Реджепова в его руках оказалась гигантская и удивительная власть. Она пьянила и Павел в очередной раз ощущал на себе её благотворное воздействие.
Что-то похожее было, когда он только начинал свою карьеру и однажды понял, что в его руках - принимать судьбоносные решения. Двигаясь вверх по служебной лестнице, он реально видел, как слабый рычажок влияния на чужие судьбы и даже судьбы государства становиться всё мощнее и мощнее с каждым шагом вверх. Водянкин чувствовал, что его куда-то двигают и скоро понял, кто стоит за этими силами.
В тот день, когда Овчинников представил его Реджепову, Павел решил для себя всё: надо идти за этим мощным человеком, слушаться его, помогать ему. Эта программа быстро дала свои скорые и сладкие плоды: уже через несколько месяцев после знакомства он занял специально для него учреждённый пост госсекретаря. С тех времён он постоянно общался с Реджеповым, с его «смотрящим» Борисом Мурадовым и внутренне готовился к финальному рывку.
С началом всей этой рязанской заварухи связь с Реджеповым на некоторое время прервалась, и Павел слегка запаниковал. Крушение Уральской Республики стало бы для него безусловным концом перспективной карьеры. И вот - долгожданный триумф. Наконец-то можно плюнуть на тоскливого и боязливого Овчинникова и напролом идти вперёд. Куда? Однозначно вверх, к ещё большей власти.
Этот день стал для Водянкина переломным: он первый раз воспользовался «лицензией на убийство», выданной ему Реджеповым. Ходить по головам он привык, но вот ликвидировать людей физически ещё не приходилось.
…Сразу после заседания правительства он официально попросил Жихова отследить передвижения Трепакова. Тот, не выявляя никаких эмоций, кивнул головой и попросил ждать сигналов. Уже примерно месяц у Водянкина были все основания полагать, что у Трепакова есть на него несколько неприятных материалов. Естественно, в новой ситуации этот мерзавец попытается бежать со всеми своими дурацкими архивами в свою любимую Астану и уж оттуда заняться шантажом. Или просто отдать всю эту дрянь ушлому начальнику казахской внешней разведку Ерболу Орасбеку. А уж этот умник найдёт способ разыграть полученные карты, тут сомневаться не приходилось.
В районе трех Водянкину позвонил человек, представившийся «лейтенантом Капаловым» и доложил: Трепаков за рулём личного автомобиля двигается в сторону казахской границы. «Остановить и ликвидировать!», - с максимальным спокойствием в голосе приказал он. «Это приказ?», - осведомился лейтенант. «Да, сошлитесь на меня! Все в курсе. После того, как всё сделаете - доложите! Пришлите файл», - ответил он и отключился.
Трепаков решил бежать сразу после окончания заседания правительства, сидя в своём кабинете с коньяком в стакане. Для очистки совести он всё-таки заглянул к Овчинникову, но тот так откровенно пытался поскорее завершить разговор, что сомнений не оставалось - его списали со всех счетов.