После занятий
Шрифт:
– Я предпочитаю думать об этом как о вызове.
Она заметила, что узел его галстука ослаблен. А рубашка расстегнута. Она мельком увидела
его грудь. Голая кожа, покрытая вьющимися волосами. Ее окутал его аромат, и Кэрри
задержала дыхание. Она посмотрела вверх и оказалась в ловушке его глаз. Словно
загипнотизированная.
– Вы, наверное, самый умный студент на моей практике, – сказал он. – И, безусловно, один из
самых творческих. Большинство моих аспирантов никогда
сказки как аллегорию на борьбу за права женщин.
– Разве не уместнее было бы сказать «студентка»?
Профессор Алан медленно покачал головой.
– Нет, мисс Дэмрон. Не уместнее. Видите ли, вы не настолько хорошо меня знаете, как сами
думаете.
– И это говорит мужчина, который на первом занятии сказал, что мне придется работать в два
раза усерднее, чтобы достичь тех же самых результатов только потому, что я женщина.
Он чуть наклонил голову, и теперь она чувствовала, что его пристальный взгляд обжигает ее
щеку, подбородок… и губы.
– Да, я так сказал. Но не потому что думал о вас хуже, чем об остальных.
Кэрри от удивления приоткрыла рот. Его взгляд почти сжигал ее плоть.
– Тогда почему?
Он не двинулся с места, но она чувствовала его прикосновения кожей… и его поцелуи… Она
почувствовала, как он сжимает ее ягодицы… и да… она чувствовала его член внутри себя.
– Как единственной студентке в группе, состоящей из мужчин, я не мог предоставить вам
какиелибо привилегии. Я видел, что могут сделать слухи с репутацией молодой женщины, которая, как все думают, получает особое внимание от своего преподавателя. Если бы вы не
работали усерднее, чем все остальные, зависть заставила бы их всех полагать, что вашему
успеху вы обязаны моему к вам отношению, а не вашим собственным усилиям.
– То есть вы сейчас говорите, что так отвратительно ко мне относились только потому, что не
хотели, чтобы парни в группе думали, что я получила свою степень лежа на спине? – Гнев –
самый настоящий гнев – вспыхнул в Кэрри.
– Пока все думали, что вы ненавидите меня, – сказал Аллен, – никто не говорил, что вы сосете
мне член.
Изза его брутальной резкости ее тело омыла волна желания. Но она не собиралась все
спустить ему с рук. Не после девяти месяцев ада.
– Ну, это сработало, – солгала Кэрри. – Я вас ненавижу. Вы удовлетворены?
Он усмехнулся.
– Нет, не удовлетворен. Видите ли, мисс Дэмрон, я не ненавижу вас.
– Нет?
И снова он медленно покачал головой.
– Определенно нет.
Она не смогла вымолвить ни слова. Слова, плененные в ее горле, душили ее. Она открыла рот, чтобы сделать глубокий вдох… и мгновением позже ее губами завладел опытный профессор
Аллен.
Она
ответила ему.
Его руки обняли ее; с такими чувственными объятиями даже ее свитер теперь не служил
преградой. Его прикосновение обожгло ее, но не было никакой боли. Лишь сжигающее ее
удовольствие, которое возрастало с каждой секундой, пока он ублажал ее рот своим языком.
Он прервал поцелуй, а не она; когда Кэрри открыла глаза, его лицо было в нескольких
сантиметрах от ее.
– Очень и очень хорошо, – пробормотал он и поцеловал ее в подбородок, затем в шею, где
бился ее пульс. – А теперь я должен спросить: Спящая красавица проснулась от поцелуя
принца или мой рот подействовал на нее как отравленное яблоко?
Он намекал на ее статью, в которой говорилось, что общая тема в сказках символизировала
борьбу за управление женской сексуальной властью.
У ее пульсирующего клитора был свой ответ на это:
– Ну, я же не мертва, да?
Его рука накрыла ее грудь, а большой палец начал ласкать затвердевший сосок. От
удовольствия она приоткрыла губы.
– Я бы сказал нет. Определенно нет.
Ее попа еще больше уперлась в парту позади нее, и с небольшим усилием Кэрри уселась на
стол. Она раздвинула ноги – ее юбка задралась, и взору профессора Аллена предстали все ее
прелести. Аллан тут же встал между ее бедрами; его руки все еще держали ее, не позволяя ей
лечь на столешницу.
– Вы не правы, считая, что я не люблю женщин, – прошептал он ей на ухо. – Напротив, я люблю
их. Обожаю. Даже поклоняюсь.
Каждое слово он выделял поцелуями и покусываниями. Рука на ее груди скользнула ниже –
под юбку. Большой палец, который недавно так восхитительно дразнил ее сосок, теперь гладил
ее клитор через ткань ее трусиков. Кэрри прогнулась, и из ее рта вырвался стон удовольствия.
– Ты можешь представить себе, сколько раз мне приходилось сдерживать себя, чтобы не
коснуться тебя вот так? Как мне было сложно держать тебя на расстоянии, когда все, что я
хотел, – попробовать тебя?
Его палец проскользнул под резинку ее трусиков и начал ласкать ее нежные складки. Мужчина
задрожал от удовольствия, когда обнаружил, насколько она была влажной. Он застонал у ее
шеи и ввел в ее киску свой палец.
Кэрри приподняла бедра, прижав клитор к его ладони. Она сжала мышцы вокруг его пальца –
он снова хрипло застонал и прикусил ее за шею; у Кэрри перехватило дыхание.
Такая сладкая боль… Кэрри выгнулась еще больше. Ее груди прижалась к его груди. Одной