После
Шрифт:
Ной садится на кровати, обхватив голову руками.
– Они не плохие люди, ты их не знаешь. Как ты можешь их осуждать? – спрашиваю я.
Я должна умолять его простить меня за то, как я плохо с ним обошлась, но не могу остановиться: меня раздражает, как он говорит о моих друзьях.
В основном о Хардине, напоминает внутренний голос, и мне хочется его заткнуть.
– Я не осуждаю, но ты не должна больше общаться с этими готами.
– Что? Они не готы, Ной, они просто такие, какие
Я удивлена вызовом, с которым это сказано, так же как и Ной.
– Мне не нравится, что ты с ними водишься, – они меняют тебя. Ты уже не та Тесса, в которую я влюбился.
Он говорит совсем не оскорбительно. Просто грустно.
– Ладно, Ной… – начинаю я.
Но тут дверь распахивается. В комнату врывается Хардин.
Я смотрю на Хардина, потом на Ноя, потом снова на Хардина. Ничем хорошим эта встреча не закончится.
Глава 36
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я Хардина, хотя вовсе не хочу слышать ответ, особенно при Ное.
– А ты как думаешь? Ты убежала, пока я спал. Какого черта? – орет он с порога.
У меня перехватывает дыхание, и в голове эхом отдается его голос. Лицо Ноя наливается гневом, и я понимаю, что у него начинает складываться картина происходящего. Разрываюсь между желанием объяснить Ною, что происходит, и стремлением объяснить Хардину, почему я ушла.
– Ты можешь ответить? – кричит Хардин, стоя прямо передо мной.
К моему удивлению, между нами возникает Ной.
– Не ори на нее, – предупреждает он.
Я застываю, а Хардин переводит разъяренный взгляд на Ноя. Почему он так рассвирепел от того, что я ушла? Вчера он посмеялся над моей неопытностью и сегодня утром наверняка вышвырнул бы меня. Надо что-то сказать, пока ситуация не стала критической.
– Хардин, пожалуйста, давай не будем обсуждать это сейчас, – прошу я.
Если он сейчас уйдет, я смогу объясниться с Ноем.
– Обсуждать что, Тереза? – спрашивает Хардин, огибая Ноя.
Очень надеюсь, что Ной будет держать себя в руках. Думаю, Хардин не колеблясь отшвырнул бы его. Ной в хорошей форме, спасибо футболу, особенно если сравнить с тощим Хардином, но я не сомневаюсь, что Хардин может начать драку и, скорее всего, победит.
Как случилось, что меня беспокоит драка между ними?
– Хардин, пожалуйста, просто уйди, мы поговорим об этом позже, – говорю я, пытаясь разрядить обстановку.
Но Ной качает головой.
– О чем поговорите? Что происходит, Тесса?
О боже.
– Скажи ему. Сделай шаг и расскажи ему все, – произносит Хардин.
С ума сойти: он заставляет меня это делать. Да, он жесток, но это совсем другой уровень.
– Расскажешь что, Тесса? – спрашивает Ной.
Агрессия на его лице сменяется нежностью, когда он поворачивается от Хардина ко мне.
– Ничего, ты уже знаешь, я вчера вечером осталась у него и Лэндона, – вру я.
Стараюсь поймать взгляд Хардина в надежде остановить, но он отводит глаза.
– Расскажи ему правду, Тесса, или это сделаю я, – рычит Хардин.
Я понимаю, что это конец, что больше ничего не скрыть, и плачу. Однако нужно, чтобы Ной услышал правду от меня, а не от этого ухмыляющегося придурка, так не вовремя к нам ворвавшегося. Я солгала – но не для себя, а для него. Он не заслужил такого; мне стыдно за то, как я обошлась с ним, и вынуждена признаваться в присутствии Хардина.
– Ной… я и Хардин были… – начинаю я.
– О господи! – Голос Ноя дрожит, а в глазах появляются слезы.
Как я могла? Чем, черт возьми, я думала?
Ной так добр, а Хардин так жесток, что заставляет меня разбить ему сердце прилюдно.
Ной закрывает лицо руками и мотает головой.
– Как ты могла, Тесса? После всего, что между нами было? Когда это началось?
Из его голубых глаз текут слезы. Представить себе не могла, что это так ужасно – видеть, как он плачет. Я смотрю на Хардина, и ненависть к нему накрывает меня так, что вместо ответа я толкаю его изо всех сил. Он этого не ожидает и отшатывается назад, но не падает.
– Ной, прости. Не знаю, о чем я думала.
Подхожу к нему, пытаюсь обнять, но он не позволяет мне коснуться себя. И он, наверное, прав. Ведь, если честно, я обманывала Ноя уже давно. Не знаю, что, черт возьми, я вообразила. Неужели я верила в невозможное – в то, что Хардин станет нормальным и мы расстанемся с Ноем, чтобы я могла встречаться с ним? Какой же дурой я была? Или в то, что можно будет не общаться с Хардином и Ной никогда не узнает о том, что между нами произошло?
Проблема в том, что я не могу не общаться с Хардином. Я лечу на его пламя, и он не колеблясь спалит меня. Все это наивно и глупо, но с тех пор, как встретила Хардина, я не сделала ни единого верного шага.
– Я тоже не знаю, о чем ты думала, – говорит Ной, и в глазах его боль и сожаление. – Не знаю даже больше, чем ты.
И он выходит. Из комнаты. И из моей жизни.
– Ной, пожалуйста! Подожди!
Я бегу за ним, но Хардин хватает меня и заволакивает обратно в комнату.
– Не прикасайся ко мне! Как ты мог? Это низко, Хардин, даже для тебя! – ору я и вырываюсь.
Я снова толкаю его, и, кажется, больно. До сегодняшнего дня я никого не била, но я ненавижу его.
– Если ты побежишь за ним, я покончу с этим, – говорит он, и я испепеляю его взглядом.