После
Шрифт:
Чувствую, что крепость моя рушится, пока Хардин смотрит на меня; не могу этого допустить.
– Уходи, Хардин. Я не буду просить еще раз. Если ты не уйдешь, я позову охранника.
– Тесс, пожалуйста, ответь мне, – умоляет он.
– Не называй меня Тесс, так меня зовут дома, друзья и люди, которым я действительно нужна. А теперь уходи! – кричу я.
Мне просто необходимо, чтобы он ушел.
Я ненавижу, когда он зовет меня Терезой, но «Тесс» от него звучит еще хуже. Когда он шевелит губами, произнося мое имя, оно звучит так интимно, так красиво. Черт возьми, Тесса. Остановись.
– Пожалуйста, мне нужно знать, если ты…
– Какие
Но, заметив мои мокрые щеки, останавливается и, прищурившись, смотрит на Хардина.
– Что происходит? Что ты натворил?! – кричит она на него. – Где Ной? – спрашивает она меня.
– Он ушел, и Хардин тоже собирается, – говорю я.
– Тесса… – начинает Хардин.
– Стеф, пожалуйста, уведи его, – прошу я, и она кивает.
Рот Хардина открывается в изумлении: он никак не ожидал, что я использую Стеф против него. Думал, что снова меня поймал.
– Пойдем, вундеркинд, – говорит она, хватает его за руку и тащит за собой в коридор.
Я смотрю в сторону, пока не щелкает замок, но тут же слышу их голоса из коридора.
– Что за дела, Хардин! Я же сказала: не приставай к ней, она моя соседка и не такая, как девчонки, с которыми ты путаешься. Она хорошая, наивная, и, честно говоря, она не для тебя.
Я приятно удивлена, что она так думает обо мне. Но боль в груди все еще не проходит. Мое сердце буквально истекает кровью. Я вспоминаю, как страдала после того дня, как мы с Хардином купались в реке, и понимаю, что это было ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас. Мне не хочется признаваться себе, но вчерашняя ночь с Хардином еще больше усилила мою любовь к нему. Вспоминаю его смех, когда он меня щекотал, его татуированную руку, обнимающую меня, как его полуприкрытые веки трепетали, когда я касалась пальцами его голой кожи… Воспоминания так привязали меня к нему. Все интимные моменты, которые так много мне дали и навредили еще больше. И в конце концов – то, как я оскорбила Ноя, да так, что мне остается только молиться, чтобы он меня простил.
– Это не так. – Когда он зол, акцент усиливается, и слова звучат отрывисто.
– Брось, Хардин, я тебя знаю. Найди себе кого-нибудь для секса, вокруг полно девчонок. А она не из тех, с кем ты можешь этим заниматься, у нее есть парень, и ей сложно будет все это вынести.
Мне не очень-то нравится слышать, что я слишком чувствительная, слабая или что-то подобное, но, думаю, Стеф права. С тех пор как я встретила Хардина, я только и делаю, что плачу, а теперь Хардин пытается разрушить мои отношения с Ноем. Я не смогу стать для него чуть-больше-чем-подругой, я для этого слишком эмоциональна, и у меня есть чувство собственного достоинства.
– Отлично. Я буду держаться от нее подальше. Но не приводи ее больше на вечеринки в братство.
После этого я слышу его удаляющиеся шаги. Он идет по коридору, и откуда-то издалека слышится крик:
– Я не хочу ее больше видеть! А если увижу, ей же хуже!
Глава 38
Стеф возвращается в комнату и сразу обвивает меня своими тонкими руками. Странно, но объятия действуют на меня утешающе.
– Спасибо, что увела его, – говорю я, рыдая, и она обнимает меня крепче.
Слезы текут ручьями, я не могу остановиться.
– Хардин мне друг, но есть ты, и я не хочу, чтобы он расстраивал тебя. Прости, это я виновата. Надо было отдать ключ Нэту и не позволять Хардину вертеться вокруг тебя. Иногда он бывает просто козлом.
– Ты вообще ни в чем не виновата. Прости, я не хочу мешать вашей дружбе.
– Ох, Тесса! – говорит она.
Я гляжу ей в глаза и вижу в них настоящее сострадание. Я ценю ее присутствие и помощь гораздо больше, чем она об этом думает. Я так одинока: Ною нужно время, чтобы принять решение, порвать со мной или нет, Хардин – просто придурок, мама только ужаснулась бы, вздумай я рассказать о своих переживаниях, Лэндон разочаровался бы во мне, если бы узнал правду. Буквально ни с кем, кроме этой рыжей девушки в тату, я не могу поделиться чувствами. Как неожиданно она стала моей подругой. И я этому рада.
– Хочешь поговорить?
Я очень хочу выплеснуть все, что накопилось. Я рассказываю ей все – с момента, когда я поцеловала Хардина, и до того дня, как мы купались в реке. Про то, как я довела его до оргазма и как он бормотал мое имя во сне, и про то, как он убил все мои чувства, заставив рассказать все Ною. В процессе рассказа сочувствие на ее лице сменяется шоком, а затем печалью. К концу рассказа моя майка уже вся мокрая от слез. Стеф берет меня за руку.
– Ничего себе. Я и не знала, что между вами так много всего произошло. Ты могла бы рассказать после первого раза. Я поняла, что между вами что-то было, когда мы собирались в кино и пришел Хардин. Только я поговорила с ним по телефону, как он появился. Я тогда подозревала, что он приехал, чтобы увидеть тебя. Слушай, Хардин иногда неплохой. Я имею в виду, что в глубине души он просто не знает, как обращаться с такими девчонками, как ты – нет, с большинством девчонок. Будь я на твоем месте, я бы переключилась на Ноя, потому что Хардин просто не способен быть ничьим бойфрендом, – утешает она, сжимая мне руку.
Я понимаю, что она все говорит правильно, она, конечно, права, но почему же мне так больно?
В понедельник утром Лэндон поджидает меня, прислонившись к кирпичной стене кафе. Машу ему и сразу замечаю сине-фиолетовый фингал под его левым глазом, а подойдя ближе, вижу еще один синяк, на скуле.
– Что у тебя с глазом? – восклицаю я, подходя.
Тут меня как громом поражает:
– Лэндон! Это Хардин натворил? – Мой голос дрожит.
– Да, – признается он.
– За что? Что случилось? – Мне хочется убить Хардина.
– Когда ты ушла, он выбежал из дома, а потом вернулся, примерно через час. Он был очень зол. Начал искать, что бы сломать, но я его остановил. Я думаю, мы оба хорошо выпустили пар. Я тоже ему навесил немало, – несколько самодовольно докладывает Лэндон.
У меня нет слов. Удивительно, как радостно Лэндон рассказывает о стычке с Хардином.
– Ты уверен, что все в порядке? Я могу чем-то помочь?
Чувствую себя виноватой. Хардин взбесился из-за меня, но зачем нападать на Лэндона?
– Нет, все в порядке, правда, – улыбается он.
Пока мы идем в аудиторию, он рассказывает, как их разнял отец Хардина, к счастью, вернувшийся домой прежде, чем они поубивали друг друга, и как плакала мать, узнав, что Хардин разбил все ее сервизы. Хотя посуда и не имела особой ценности, ей все равно было обидно.
– Но у меня есть другие, гораздо более приятные новости. В ближайшие выходные приедет Дакота. Она собирается посетить костер, – радостно сообщает Лэндон.
– Костер?