Последнее дело Даймонда

Лавси Питер

– Это ее угнетало?

– Поначалу нет. Съемки в мыльной опере, серии которой выходили дважды в неделю, требовали серьезной отдачи сил: заучивание текста, репетиции, запись. Плюс присутствие на открытиях субботних церковных праздников и игры в прятки с репортерами скандальных изданий. Джерри не очень расстроилась, когда ее персонаж исчез из сценария.

– Когда это случилось?

– Два года назад.

– Сколько же времени она играла эту роль?

– Начала в восемнадцать лет, а когда персонаж убрали, ей исполнилось тридцать один год. Бедняжка Джерри!

Это было для нее словно гром среди ясного неба. Первый звоночек прозвучал, когда она прочитала в сценарии, что Кэндис садится в самолет, он терпит крушение в Альпах и никого из пассажиров не остается в живых. Я помню, как Джерри разозлилась. Сражалась как тигрица, чтобы защитить свою роль. Но режиссер заявил, что больше нет возможности делать вид, будто она инженю. И Джерри повернулась к Лондону спиной.

Джекман рассказывал с сочувствием, но в то же время в нем чувствовалась нотка отстраненности, словно его жалость была не настолько глубока, как он старался показать. Это не укрылось от Даймонда, который прекрасно улавливал фальшь. Дело оказалось не настолько запутанным, как он сначала представлял. Суперинтендант рассчитывал вскоре разгадать загадку.

Он больше не стал вникать в семейную историю – достал из кармана рисунок выловленной в озере женщины, развернул его и протянул профессору:

– Вот эту картинку показывали по телевидению. Что скажете?

Джекман взглянул и глубоко вздохнул:

– Очень похожа на Джерри.

Через минуту они устроились бок о бок на заднем сиденье полицейской машины и поехали в городской морг.

– Должен предупредить, – произнес суперинтендант, – что тело, которое мы едем смотреть, пробыло пару недель под водой. Для показа изображения по телевидению художник «облагородил» оригинал.

– Спасибо, что сказали.

– Если есть возможность опознать ее по какой-нибудь отметине или шраму…

– Ничего такого не знаю! – бросил профессор, но тут же, словно что-то пришло ему в голову, добавил: – А если окажется, что в морге не она?

Даймонду пришлось сделать над собой усилие, чтобы скрыть эмоции.

– Вы заявили о пропаже жены, идет расследование, и мы начнем его с опознания. Если окажется, что в морге не ваша жена, делом займутся другие.

– Но ведь возможно, что я ошибся?

Даймонд побоялся, что не сдержится, и промолчал.

Они приехали в девять часов вечера, и потребовалось время, чтобы проникнуть внутрь. У сотрудников морга другие приоритеты, чем у полицейских. Наконец прикатил на велосипеде служитель и открыл дверь.

Даймонд не говорил ни слова, он был поглощен наблюдением за Джекманом.

Но вот извлекли тело и открыли лицо.

– Разумеется, я могу рассчитывать на ваше сотрудничество.

Это была первая фраза, которую суперинтендант произнес после того, как они покинули морг. Он специально построил ее так, чтобы она звучала как утверждение, а не как вопрос. Профессор Джекман сидел, наклонившись вперед на заднем сиденье полицейской машины и закрыв ладонью глаза.

– Что? – тихо произнес он.

Даймонд

повторил, акцентируя каждое слово, как школьный учитель, который хочет, чтобы его точно поняли.

– Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам. – Джекман даже не поднял головы.

– Превосходно. – Автомобиль остановился на светофоре, суперинтендант замолчал и продолжил говорить только после того, как они двинулись дальше: – Я организую вам ночлег в «Бофорте», если только вы не предпочитаете другую гостиницу.

На сей раз профессор повернулся к нему:

– Гостиница не нужна. Мне будет лучше дома – поеду домой.

Даймонд покачал головой:

– Исключается.

– Почему?

– Утром я, с вашего разрешения, собираюсь осмотреть ваш дом. А до того момента он будет оставаться опечатанным.

– Что значит осмотреть?

– Криминалисты, эксперты, отпечатки пальцев – обычные процедуры на месте преступления. Ну, вы понимаете…

– На месте преступления? Вы же не предполагаете, что Джерри убили у меня дома?

– Профессор, в мою задачу не входит предполагать. Я работаю с фактами. Факт номер один: ваша жена мертва. Факт номер два: место, где ее в последний раз видели живой, – ваш дом. Так с чего прикажете начинать?

Выдержав внутреннюю борьбу с аргументами полицейской логики, Джекман в итоге сдался:

– Будь по-вашему. С тех пор как пропала Джерри, я столько раз отлучался из дома, что еще одна ночь под чужой крышей меня не утомит.

– Как вы добрались до полицейского участка, когда сегодня вечером решили заявить о пропаже жены?

– Приехал на машине.

– Где она теперь?

– Надеюсь, на государственной стоянке рядом с участком.

– Ключи у вас?

– Да. – Джекман нахмурился.

– Дайте их мне.

– С какой стати? Вы что, конфисковываете мой автомобиль?

Суперинтендант ободряюще улыбнулся:

– Никакой конфискации – старое надоедливое занятие сбора фактов. Снимем отпечатки протекторов. Затем, если найдем другие отпечатки шин, например напротив вашего дома, то сможем исключить ваш автомобиль.

Даймонд остался доволен тем, как ответил. Все прозвучало вполне логично и не выдало его истинной цели – он хотел, чтобы проверили багажник, не перевозили ли в нем труп. Получив ключи, Даймонд небрежно спросил:

– Вы планируете завтра быть в университете?

– Если завтра в моем доме начнется обыск, я буду находиться там, чтобы следить за всем, что происходит, – заявил профессор.

Глава седьмая

Но случилось так, что следующее утро началось не с обыска в доме профессора Джекмана. В шесть тридцать на прикроватном столике Даймонда пикнул телефон. Суперинтенданта вызывал помощник главного констебля, а сообщение передал дежурный инспектор управления. Даймонду надлежало в восемь тридцать явиться с отчетом к высокому начальству. Он готов был поспорить, что помощник главного констебля вызывает его не для того, чтобы похвалить. И это пробуждало неприятное предчувствие.