Последнее дело Трента
Шрифт:
– Я благодарен вам, миссис Мандерсон, за те возможности, которые вы предоставили мне в изучении дела. Однако, если позволите, мне уже сейчас необходимо задать вам один вопрос. Думаю, я не спрошу ничего такого, на что бы вам не хотелось отвечать.
Она устало посмотрела на него.
– Было бы глупо с моей стороны отказаться. Задавайте ваши вопросы, мистер Трент.
– Благодарю. Для начала вот что. Мне известно, что ваш муж недавно взял необычно большую сумму наличными у своих лондонских банкиров и держал их здесь. Деньги на месте. Не знаете ли вы, для чего он это сделал?
Миссис
– Не могу себе представить, – сказала она. – Я ничего не знала об этом. Мне всегда казалось, что муж держал в доме немного денег. А в это воскресенье, почти ночью уже, перед тем как уехать с мистером Марлоу, он вдруг пришел ко мне в гостиную. Мне показалось, что он был чем-то раздражен, спросил без предисловия, не могла бы я одолжить ему денег – в купюрах или золоте, до завтра. Просьба была странной: как правило, фунтов сто у него всегда было при себе. Я открыла секретер и отдала ему все, что имела, что-то около тридцати фунтов.
– И он не сказал вам, зачем ему нужны деньги?
– Нет. Он положил их в карман, сказав, что мистер Марлоу уговорил его прогуляться, возможно, это поможет ему заснуть. Затем он уехал с мистером Марлоу… Деньги? В воскресенье, поздним вечером?..
– Это действительно странно, – сказал Трент. – Благодарю вас. А теперь, если не возражаете, я хотел бы поговорить с мистером Марлоу.
Марлоу в одиночестве вытаптывал лужайку. Он все еще казался измотанным и нервным, однако не без юмора описал тупую высокомерность местной полиции, зловещий вид доктора Стока. Трент, в свою очередь, изложил ему предположение Баннера.
– Он говорил со мной, – ответил Марлоу, – однако его соображения неубедительны, они многого не объясняют. Правда, я достаточно долго жил в Соединенных Штатах, чтобы знать, что такая мелодраматическая месть – вполне возможная вещь. У американцев есть вкус и способности на такого рода дела. Знаете ли вы «Гекльберри Финна»?
– Спросите лучше, как меня зовут!
– Я думаю, самое американское в этом великом произведении – это избавление Тома Сойера от трудного и романтического плана, который он вынашивал долгое время, – плана побега негра Джима. Честно говоря, дело легко можно было организовать за двадцать минут… Все эти ложи и братства, клубы колледжей со своими тайными знаками. И тут же ку-клукс-клан… Американцев все это сильно забавляет, и тут надо размышлять.
– Все это, конечно, может иметь какое-то значение, когда сталкиваешься с пороком, роскошью или преступлением в этой стране. И все-таки есть во мне какое-то раболепное уважение перед рвением сделать жизнь интересней, живой, невзирая на общественное устройство и зигзаги цивилизации… Однако к делу. Раздумья Баннера… Эта идея угрозы, висевшей над Мандерсоном. Попробуйте объяснить мне, зачем ему понадобилось отправить вас в поездку так спешно, среди ночи.
– В десять вечера, если быть точным, – ответил Марлоу. – И учтите при этом, если бы он поднял меня с постели в полночь, я не удивился бы и этому. Таков Мандерсон, национальная его черта, помноженная на характер. Репутация, престиж и немилосердная прямота в стремлении к цели. В данном случае он ждал какого-то важного сообщения от человека по имени Харрис.
– Кто
– Этого не знает никто. Даже Баннер никогда не слышал о нем. Единственное, что я знаю, так это то, что на прошлой неделе, когда я ездил по разным делам в Лондон, мистер Мандерсон велел мне забронировать каюту для некоего Джорджа Харриса на корабль, отплывающий в понедельник. Теперь мне ясно: мистер Мандерсон ждал от Харриса каких-то важных известий секретного характера, их, очевидно, нельзя было передать по телеграфу, и тогда он послал меня.
– Видите, Марлоу, есть у меня в запасе одна маленькая деталь, и вы, очевидно, не подозреваете, что она мне известна. Мартин… он невольно уловил кусочек вашего разговора с Мандерсоном: «Если Харрис там, дорога каждая минута…» Вы знаете, для чего я здесь. Я послан, чтобы вести следствие, и вы не должны на меня обижаться. Можете ли вы теперь повторить, что ничего не знали о деле Мандерсона – Харриса?
Марлоу покачал головой:
– Я действительно ничего не знаю. И не думайте, что меня можно обидеть честным вопросом… Инспектору Марчу я уже передал суть этого разговора. Мистер Мандерсон деловито сказал тогда, что не может посвятить меня в тонкости дела, он только просил найти Харриса и передать, что ждет от него известий. На прощание мне было сказано, что Харрис может и не появиться, но если появится, тогда «дорога каждая минута». Теперь вы знаете столько же, сколько и я.
– Почему это поручение, данное вам, было наречено автопрогулкой под луной?
Марлоу беспомощно развел руками.
– И почему он оставил в таком недоумении миссис Мандерсон?
– А Мартин? – холодно добавил Марлоу. – Ему было сказано то же самое.
Трент не любил тупиков. Он вытащил из нагрудного кармана бумажник, извлек из него два листка чистой бумаги, протянул Марлоу:
– Посмотрите на эти листки, мистер Марлоу. Вы видели их раньше?
– Похоже, что это вырезанные ножом или ножницами страницы из маленькой книжечки-дневника этого года – из октябрьской, что ли? – Марлоу с любопытством прощупывал листки. – Тут ничего не написано.
– В этом-то все и дело, – сказал Трент. – Между прочим, вы не учились в Оксфорде?
– Учился, мистер Трент. Но чем вызван этот вопрос?
– Просто хотел удостовериться, что не ошибся: у Оксфорда свой фирменный знак.
– Пожалуй, вы правы, – согласился Марлоу. – На каждом из нас своя печать. Если бы я, допустим, не знал вас, я принял бы вас за актера.
– Почему? Мои волосы требуют стрижки?
– О нет! Просто вы необычно смотрите на мир. Мир для вас как бы расчленен на детали, и вы собираете его по частям, а когда все собрано, вдруг теряете интерес к детали.
– Логика любого мышления, Марлоу… – Трент не договорил. Он увидел бегущего к ним мальчика с оранжевым конвертом в руке.
– Телеграмма мистеру Тренту! – крикнул он издали.
Трент нетерпеливо надорвал конверт. Марлоу следил за его оживленным лицом.
– Должно быть, хорошие новости? – спросил он.
Трент ответил ничего не выражающим взглядом.
– Не совсем новости, – сказал. – Просто подтверждение, что еще одна моя маленькая догадка оказалась правильной.