Последнее дело. Между строк, или Группа риска
Шрифт:
Нельзя сказать, что Владимир Александрович, давая рекомендацию, увидел или почувствовал в юной писательнице некое особенное литературное дарование. Скорее, пожалуй, наоборот – и она сама поначалу, и ее первые, ранние произведения вовсе не соответствовали мужским и литературным предпочтениям Виноградова. Однако достаточно долгое время он вообще никому не отказывал в рекомендациях, которые требовались на приемной комиссии. Принципиально не отказывал. Ну хочет человек вступить в писательский союз… и что же такого? Ни наличие, ни отсутствие членского билета какой-либо общественной организации вообще не влияют на то, уродился ли человек в самом деле поэтом или прозаиком. Даже если на этом билете печать с фотографией и голограмма.
Да и кто же мы сами такие, считал Виноградов, чтобы определять: ты, к примеру, достоин, а ты не достоин считаться писателем? Существовала опасность, с одной стороны, высокомерно обидеть какого-нибудь современного Бродского или Ахматову с Гумилевым.
И к тому же, с другой стороны, полагал Владимир Александрович, если бы начинающего живописца Адольфа Гитлера все-таки приняли в академию художеств, то, возможно, и не было бы ни 22 июня, ни Сталинграда, ни холокоста…
– Представьте же нас друг другу, дорогой Владимир Александрович, – потребовала девица.
– Денис, – назвал Виноградов оперативника. – А это…
– Виоленсия, – опередила его молодая писательница. – Очень приятно!
– Мне тоже очень приятно! – Денис явно не очень-то представлял, что же следует делать с протянутой женской ладошкой в таких ситуациях. Однако целовать все-таки не стал и ограничился простым рукопожатием. – Неужели не страшно одиноким красивым девушкам ходить в такое время по нашим темным подворотням?
– Ну, вот теперь я уже не одна… – промурлыкала Лана. – Вы писатель? Вы пишете что-нибудь?
– В основном протоколы – ответил за оперативника Виноградов. – Денис работает в полиции. В уголовном розыске.
– Тогда вам надо начинать писать рассказы! Настоящую мужскую прозу… или стихи?
– Да ну, с чего бы это? – засмущался оперативный уполномоченный.
– Я бы почитала с удовольствием… – девица томно подняла глаза на молодого человека. – А то эти все современные совершенно бесполые литераторы…
– Оставь его в покое, я прошу! – взмолился Владимир Александрович. – Денис при исполнении!
– Интересно как! – захлопала девушка ресницами. – А что он исполняет?
– Послушай, Лана… в смысле, Виоленсия… кончай! То есть заканчивай…
– Да ладно, ничего такого, – неожиданно принял сторону новой знакомой оперативник.
Виноградов пожал плечами:
– Дело ваше. Разбирайтесь сами.
В полуподвальном помещении склада светилось одно-единственное окошко, и Владимир Александрович присел на корточки, чтобы хоть что-то увидеть. Через толстый слой пыли он разглядел каморку, старый стол, диван и самого Шарманского, сидящего перед компьютером. На голове у него красовалась американская ковбойская шляпа, ноги были расставлены для удобства, спина выпрямлена, а руки лежали на клавиатуре так, будто он подбирал на рысях повод верного скакуна.
– Скажите, пожалуйста, а Шарманский… он известный писатель? – услышал Владимир Александрович голос оперативника за спиной.
– Во всяком случае, он – писатель…
– А почему его книг не было на складе?
– Вопрос хороший, – усмехнулся Виноградов, – но несвоевременный.
– Молодой человек из полиции начинает мне по-настоящему нравиться, – громко заметила Лана.
– Именно это меня и пугает. – Поднимаясь, Владимир Александрович посмотрел на часы: – Пора заканчивать, Денис! Пойдемте еще раз прикинем. И по домам.
– Надеюсь, я не помешаю? – У девушки это прозвучало скорее утверждением, а не вопросом.
– Нет, – опередив Виноградова, ответил оперативный уполномоченный. – В смысле не помешаете!
– Интересно, откуда такая уверенность? – Владимир Александрович в очередной раз пожал плечами, после чего они все, уже втроем, направились через двор, под каменную арку. – Да, здесь точно большой грузовик не пролезет.
– А «газель» или даже какой-нибудь «форд-транзит» запросто!
– Вполне свободно, – согласился с оперативником Виноградов. – И туда, и обратно.
– Это вы о чем говорите, мужчины?
– Да так… проверяем одно любопытное предположение.
Тем временем Денис достал из папки ярко-желтую рулетку и принялся измерять ширину, а также высоту проезда с улицы во двор.
– Ой, как интересно! А вы что это сейчас делаете?
– Тайна следствия, – опередил сотрудника уголовного розыска Владимир Александрович.
– Вы плохой джентльмен, господин Виноградов! – обиженно надула губы девушка. – Вы грубый и черствый, все время ворчите…
– Зато я красивый и у меня много денег, – отмахнулся адвокат. – Денис, потом оформите! Сейчас уже не надо.
– Без понятых? – удивился молодой оперативник.
– Составите рапорт. Вполне достаточно…
Откуда-то из темноты под арку вышла серая пожилая питерская кошка. Немного постояла, посмотрела – а потом опять исчезла, так же незаметно, как и появилась.
– Значит, все-таки светлый фургончик. – Денис убрал рулетку, достал вместо нее листок бумаги и сделал несколько пометок. – А может быть, они много раз возвращались?
– Нет, – отрицательно помотал головой Виноградов. – По времени тогда не получается.
– Если верить свидетелям.
– Если верить…
Опрошенные жильцы в основном только подтвердили все то, что уже сообщила интернет-газета.
Описать или опознать кого-либо из преступников они вряд ли сумеют, но кроме тех, о ком писали журналисты, Денису удалось обнаружить еще одного очевидца, который в ту ночь возвращался домой после смены. Мужичок был не очень-то разговорчивый, но совершенно уверенно утверждал, что без четверти шесть во дворе уже не было ни одной посторонней машины, и уж тем более светлого грузового фургона.