Последнее Евангелие
Шрифт:
— Секретная комната, — задумчиво произнес Костас. — Если Август задумывал новый храм как точную копию старого, то должен был предусмотреть и эту комнату.
— Я тоже так считаю.
— Но если священные предметы, остались на своем месте, то комната в новом храме пуста?
— Или почти пуста, — сказал Джек.
— Постой, мы подумали сейчас об одно и том же?
Открыв сумку, Джек вытащил планшет-блокнот с прикрепленной зажимом фотографией римской монеты, увеличенной в несколько раз.
— Это единственное дошедшее до наших дней изображение нового храма, Палатинского храма Весты, на монете императора Тиберия 22–23
Костас взял в руки планшет-блокнот.
— Так-так… Над храмом буквы — «S» и «С». Даже я знаю, что это за аббревиатура. Senatus Consultum. С каждой стороны храма возвышаются колонны — постаменты со статуями. Статуи животных… Лошадей?! — Костас замолчал, а потом вдруг радостно воскликнул: — Ну конечно же! Это не лошади, а быки!
— На этом вопрос исчерпан. Мы прекрасно знаем из древних источников, что перед Палатинским храмом Весты стояли две статуи. Статуи животных, священных для весталок. Обе статуи изначально были греческими. Их создал известный скульптор V века до нашей эры — Мирон из Елевфер. Статуи коров.
— Конечно.
— Помнишь нашу зацепку? — с жаром спросил Джек. — «Subduo sacra bos. Под священными коровами». Эти статуи были уникальной скульптурной парой. Ничего подобного в Риме не существовало. Плиний определенно их имел в виду! Он спрятал свиток здесь, в пустой комнате под Палатинским храмом Весты.
— Где конкретно? — спросил Костас и, вытащив спутниковый навигатор, начал неуверенно осматривать ничего не примечательную землю под ногами и пыльные стены.
— Думаю, прямо здесь, где мы стоим. Ну, возьми погрешность десять метров в каждую сторону, — ответил Джек. — От храма не осталось и следа. Однако нет никаких сомнений, что он стоял именно на этой стороне галереи рядом с домом Августов.
— Может, воспользуемся радиолокационной установкой?
— Вряд ли поможет. Здесь столько всего происходило. Земля по структуре напоминает медовые соты. Здания строились на зданиях. Даже в коренной подстилающей породе полно трещин и разломов.
— И что предлагаешь? Возьмем по старинке лопаты?
— Мы никогда не найдем его таким способом. Вначале нужно достать приличную сумму денег, обойти всех бюрократов и выждать год, чтобы получить разрешение не ведение раскопок. Нет, сейчас копать не будем.
— Что же делать?
— Может быть, получиться снизу.
— Не понял.
Забрав у друга планшет, Джек закрыл сумку и вскочил на ноги, быстро глянув на часы.
— Объясню по дороге. Давай двигай!
Через двадцать минут они стояли на террасе с северной стороны огороженного археологами римского форума, с которой открывался волшебный вид на самое сердце Древнего Рима с Колизеем на заднем плане.
— Лучшего места, чтобы разобраться с топографией, не придумаешь, — сказал Джек. — Раньше на вершине яблоку негде было упасть. Здания, храмы, суды, памятники теснили друг друга. Представь, что ничего этого нет, и ты увидишь, где был построен форум. На равнине. Справа от Палатинского холма. Теперь посмотри вот сюда — вниз северного склона Палатина. Равнина протянулась до самого Тибра. А мы с тобой стоим на Капитолии — вершине Древнего Рима. Сюда стремились триумфальные процессии. Справа — Тарпейская скала, откуда в пропасть сбрасывали преступников.
— И нарушивших обет весталок?
— Считается, их казнили за городскими стенами. Плиний Младший вскользь упоминает подземную темницу. Она должна быть где-то недалеко отсюда.
— Расскажи побольше о подземном Риме. Не то чтобы мне хотелось туда попасть, конечно. Представляю, сколько грязи там накопилось за три тысячи лет!
Джек, усмехнувшись, открыл сумку и снова достал блокнот-планшет, перевернул листок с изображением монеты, под которым оказалась копия старой гравюры. Сверху заглавными буквами было написано по-итальянски ROMA. В середине карты — топографические особенности местности: равнины, холмы и каналы, а по краям — планы зданий.
— Моя любимая карта Рима, — объяснил Джек. — Создана Джованни Батистой Пиранези в XVIII веке. Примерно в это то же время начались первые раскопки Виллы папирусов. Фрагментарные планы строений по краю — это эскизы знаменитого Мраморного плана — огромной фрески, изначально находившейся в храме Мира Веспасиана. Только десять процентов Мраморного плана сохранилось в виде вот таких фрагментов.
Для Джека карта Пиранези стала своеобразной метафорой знаний о Древнем Рима, не собранной до конца мозаикой. Некоторые моменты известны до мельчайших деталей, другие — сплошная загадка. Планы зданий, например, прорисованы точно, а их реальное местоположение, похоже, навсегда останется тайной.
— Типография отлажена превосходно, — заметил Костас.
— Именно поэтому я так люблю эту карту, — ответил Джек. — Пиранези расположил кусочки мозаики по краям, убрал здания и представил только холмы и равнины. Вот на что я хотел взглянуть. — Джек повернул карту так, чтобы она совпала с видом перед глазами, и ткнул пальцев в середину. — В доисторические времена, когда Эней, по легенде, прибыл сюда, на месте форума была болотистая низина. Затем первые поселения постепенно начали расширяться, переходя на заболоченную территорию. Со временем произвели канализацию реки, а изначальное русло засыпали. Так появилась Клоака Максима — Большая Клоака. Она тянулась от того места, где сейчас Колизей, под форумом, и, выходя прямо перед нами, впадала в Тибр. Клоака славилась множеством притоков и искусственной подземной системой акведуков. Этот разветвленный подземный лабиринт никуда не делся. Он до сих пор под нами, и только малая часть его изучена.
— Где ближайший вход туда? — спросил Костас.
— Мы к нему и направляется. За мной.
Джек с Костасом спустились с террасы на улицу Сан-Теодора. Руины Палатина остались слева, а здания средневекового города — справа. Друзья свернули на тихую узкую улочку справа, заканчивающуюся двором в форме треугольника. Шум машин стих. В начале двора возвышалась громоздкая четырехстворная арка — точнее, то, что он нее осталось, — с массивными колоннами в каждом углу.
— Арка Януса, — скзал Джек, — Далеко не самая известная из римских руин, но под ней проходит Клоака Максима. Место, где Клоака впадает в реку, всего в двухстах метрах отсюда за главной дорогой.