Последнее лето ярла Ульфа
Шрифт:
Эх, надо было Заре с самого начала всех построить. Но она привыкла, что всем распоряжается старшая жена, и забыла, что воинского опыта у Гудрун как раз и нет.
Воинского нет, но соображала старшая жена быстро. Ее резкий высокий голос хлестнул, перекрыв галдеж на подворье:
— А ну наверх полезли! Стрелки вы или телки? Хотите в лапы Йорановых хирдманов попасть? Сёлундцы называется! Укси! Ты ж говорил, что в вики ходил! Покажи нам, женщинам, что ты не так дряхл, как моя бабка!
— У тебя нет бабки, Сваредоттир! — отозвался названный. И соседям: — На стены, земляки! Покажем разбойникам, как на нашем острове акулам брюха вспарывают!
И полез наверх.
Вовремя. Потому что вражеский хирд неторопливо, но неотвратимо, коротким одновременным полушагом уже приближался к воротам.
— По двое встаем, — распорядилась Заря. — Один с луком, один со щитом. И не стрелять никому, пока я не скажу! — рявкнула она, увидев, что некоторые подняли луки, целясь во вражеский строй.
— Делай, как Зарра говорит! — поддержал ее авторитетный бас Кольгрима. — Она знает! Ее слушай!
— Гудрун! Готовьте кипяток! — крикнула она, подглядела на ворота и сообразила: хорошо бы их изнутри подпереть. Но это потом. Сейчас без надобности. Тарана у нападающих нет. Нахрапом решили взять. Ну-ну.
Вражеский строй приближался. Казалось, их совсем немного. Но это потому, что сбились плотно. За щитами прячутся. Эх, сейчас бы на стену кого-нибудь вроде Свартхёвди или Стюрмира. Стрелу-то щит остановит, а вот копье — вряд ли. Заря покосилась на соседей. Нет, на этих надежда слабая. Даже здоровенный, хоть и седой Укси на такое вряд ли способен. Это ведь не бревно подальше закинуть. Правильно копье метнуть — воинский талант нужен.
Понять бы еще, как они без лестниц на саженные стены полезут? Нет, забраться можно. На чужие плечи встать, например. Или секирку с ремнем на частокол закинуть. Или с разбега толкнувшись копьем…
Кстати о копьях. Когда они в двадцати шагах будут, наверняка копьями швыряться начнут. Вот тогда их и бить.
— Все приготовились! — крикнула она. — Сейчас они подойдут ближе и метнут копья! Стрелки! Как строй нарушится, я крикну «бей!» — и сразу бить. И не мешкать! Послали стрелу, и присели, чтоб копье не словить! Потом разом, по моей команде, встали и бьем на выбор!
Крикнула и поняла, что эту команду тоже надо было раньше дать. Враги ведь тоже не глухие. И еще на подворье:
— Гудрун! Как я крикну «бей», укройтесь кто за чем. От копья случайного.
— Мы слышали, сестра! О нас не думай!
Вражеский хирд приближался. Очень аккуратно. Первый ряд вообще на полусогнутых. А шеренг у них, похоже, не две, а три…
Насчет двадцати шагов она ошиблась. Они продержали строй почти до десяти. И щиты держали рыбьей чешуей. Ни щелочки.
— Кипяток наверх! — крикнула Заря.
Если подойдут плотную…
Строй распался неожиданно. Так что она только и успела выкрикнуть: «Бей!», послать одну-единственную стрелу и присесть, пропуская над головой копья. Вернее, только одно копье. Еще одно ударило в частокол с такой силой, что бревно, за которым Заря пряталась, аж загудело.
На забороле кто-то завопил от боли.
Снаружи ему яростно ответили полсотни глоток.
Заря выпрямилась… и еще одно копье разминулось с ней на какую-то пядь.
Но прятаться было нельзя.
Вражеские нурманы уже подбегали к частоколу. Одни, присев, прижимались к дереву, прикрывшись наклоненным щитом, другие ловко вспрыгивали им на плечи, и первые, рывком выпрямив колени, подбрасывали верхних на стену. Один такой возник прямо перед Зарей: одна рука на затесанной верхушке кола, в другой — воздетая секира, которой он вознамерился разрубить ее шлем и на миг замешкался, увидав, что перед ним — девушка. Впрочем, и не замешкайся он, результат был бы тот же: вбитая в раззявленный рот стрела.
И еще одна стрела — такому же прыгуну в шею. В упор.
А третьего крепыш Укси ловко пырнул мечом. Похоже, и впрямь воином был в молодости.
Дикий вопль. Кто-то опростал кожаное ведро с кипятком на головы атакующих. Серьезно досталось только одному, но живая лестница рассыпалась.
Ворота! Сразу двоим ворогам удалось перебраться через них. И теперь они пытались вынуть засов. Что было непросто, потому что засов предусмотрительно заклинили.
Один из работников, что были во дворе, швырнул топор в спину увлекшегося викинга. Попал обухом. Вряд ли сильно, потому что викинг, мгновенно развернувшись, подхватил упавший топор… И не стал «возвращать» его присевшему от ужаса смерду, а принялся лупить им по брусу-засову. Второй встал со щитом и мечом у него за спиной. К нему отважно бросилась Гудрун, но не успела. Стрела Зари ударила викингу в незащищенный загривок и перебила позвоночник. Викинг свалился, а Гудрун четко отработанным выпадом вогнала меч в поясницу того, что с топором. Клинок пробил кольчугу и тут же выскочил, на треть обагренный кровью. Раненый выгнулся, уронил топор и, повалившись наземь, завыл.
Прилетевшее снаружи копье вновь чудом разминулось с лицом Зари. Она успела увидеть его промельк, ощутить дуновение ветра, инстинктивно отшатнулась, осознала, что только что разошлась со смертью на каких-то полвершка…
И внезапно успокоилась. Это было как умыть усталые глаза холодной водой. Мир обрел четкость. Чувства отошли куда-то вглубь сознания, и Заря увидела всю картину боя разом: врагов, лезущих на стены, врагов, уже взобравшихся на забороло (их было четверо), тех, кто оставался снаружи, среди которых был и тот, кто только что бросил в нее копье. Она увидела его раздосадованное лицо, но мстить не стала. Были цели поважнее. Например, немолодой уже, но умелый воин в отличной кольчуге, собравшийся рубануть секирой ногу связанного боем Кольгрима.
Подбить старого нурмана было непросто. Между ним и Зарей — пятеро. И эти пятеро не стояли неподвижно, но Заря об этом не думала. Она вообще не думала. Послала стрелу, как выдохнула. Граненый наконечник ударил старого в левую сторону груди. Кольчуга его не спасла.
А Кольгрим отбил щитом удар секиры и, изловчившись, воткнул копье в ляжку противника. Слишком глубоко воткнул, увязло. Кольгрим выпустил древко, долбанул краем щита в переносицу ворога, прикончил его ножом, который сразу же метнул в другого неприятеля. Попал в шлем. Ущерба не нанес, но враг потерял мгновение, которого Кольгриму хватило, чтобы завладеть секирой только что убитого викинга и рубануть нового противника. Тот легко сбил удар…
И больше ничего не успел. Один из своих, мальчишка, почти в упор вбил чужаку стрелу в шею.
Заря видела бой Кольгрима будто боковым зрением. Не фиксируясь. Она вычленяла из общей картины только самое важное. Места, где дела защитников шли совсем плохо. Причем она не думала об этом. Только чувствовала. И била в новую цель. Ровно до тех пор, пока потянувшаяся к колчану рука не ощутила пустоту.
И тут же увидела появившуюся над частоколом перепачканную в крови ухмыляющуюся рожу.