Последнее лето ярла Ульфа
Шрифт:
И этот, как и Йоранов, несомненно, был «датчанином» по «рождению».
Увидев его, мой брат напрягся и посуровел.
— Что? — насторожился я.
— Видишь на корме у второго драккара крылышки?
— Не вижу. Но верю, что они есть. И что?
— Второй драккар — это «Черная чайка»! — объявил Медвежонок.
— И?..
Брат метнул в меня недоверчивый взгляд. Потом вспомнил, с кем имеет дело.
— «Черная чайка» — один из драккаров Рагнара. И знаешь, кто ходил на нем кормчим?
Я, естественно, не знал.
— И кто?
Может, имя окажется знакомым.
— Энок Везучий!
— Он был с нами в Англии? — уточнил я.
Медвежонок помотал головой.
Если «Черная чайка» — уцелевший корабль Рагнара, то логично предположить, что его команда тоже из бывших хирдманов.
— Как думаешь, он будет с нами драться, если ему объяснить, что Йоран теперь вне закона? — спросил я.
— Будет, — отрезал Свартхёвди. — Он — младший брат Кетилауга.
Вот же… незадача.
Под этим углом все выглядело не радужно.
— Что будем делать?
— Как что? Драться!
Ну да. Кого я спрашиваю.
Может, все-таки отвернуть, пока не поздно? Два драккара. И если на гадов Йорана и Кетилауга с приспешниками наших сил хватало с лихвой, то второй корабль — это точно лишнее.
Я задумался. Вряд ли корабль Кетилаугова братца возник из воздуха и без команды. Сколько бойцов вращали его весла, угадать не берусь, но стандартный экипаж такого драккара от шестидесяти бойцов. И бойцов элитных, потому что других в хирде Рагнара не держали.
— Знаешь что… А давай-ка пристанем в другом месте и разведаем обстановку, — предложил я.
— Поздно, — флегматично сообщил Медвежонок. — Нас заметили.
Я махнул рукой Оспаку. Показал сначала на берег, потом отсигналил: «Стоять!» «Змей» тут же затабанил всеми веслами, прополз по инерции еще метров тридцать и замер в сорока метрах от нас.
Я изобразил из кулака подзорную трубу. Да, нас и впрямь заметили. Из домиков выскакивали люди и рысили к кораблям. Некоторые уже почти добрались до причалов.
Что-то я торможу.
— Слушай меня! Стрелков на румах — сменить, и помалу вперед! — гаркнул я так, чтобы услышали и на «Змее». — Бури! Лучников — к бою! Стрелять по готовности. Цель: не дать отшвартовать драккары! Виги! Ты услышал?
— Да, отец!
Вихорек, командовавший стрелковым отрядом на «Змее», выкрикнул несколько команд, а потом побежал к носу с уже расчехленным луком.
Ну да. «По готовности» у него метров на тридцать дальше, чем у лучших из его подчиненных — Вильда и Тулба.
Но до Бури и ему далеко. Мой степняк уже вступил в дело. Я его не видел, парус заслонял. Зато увидел его работу. Один из прыгавших на палубу «Чайки» повис на ее борту. А его приятель подстреленной птичкой рухнул на доски причала. А через пару секунд к нему присоединился еще один.
Бури молодец. Не стал бить по тем, кто уже оказался на палубе. Он вышибал самые удобные мишени. Все же сто пятьдесят метров — это дистанция. Да еще ветерок, хоть и слабый. Ну да дистанцию мы сейчас сократим!
Еще семь мощных гребков… Все, оптимум.
— Левый ряд — крепи! Правый — суши! — скомандовал я, всем весом наваливаясь на перекладину рулевого весла.
«Клык Фреки» плавно развернулся правым бортом к берегу. Отставший метров на тридцать «Змей» повторил маневр с опозданием секунд на десять. Блестяще. Оба наших корабля заняли позицию наилучшего боя. Пятьдесят метров. Для метателей копья — далеко, для лучников — идеально.
Теперь отшвартовка вражеских драккаров продолжалась уже в тени. В тени наших стрел.
Нельзя сказать, что враги понесли радикальный урон. Это были опытные воины. Среагировали быстро, и от стрел прятаться они тоже умели. Но хорошие лучники с хорошими луками — это могучий довод. Не зря же лет этак через триста (если, конечно, это та же реальность) монголы будут играючи выносить превосходящих числом европейцев.
— Ближе! — крикнул Бури, ориентировавшийся, понятно, не на себя, а на кирьялов.
Ближе так ближе.
Доворот, десяток гребков. Стоп.
До кормы с крылышками теперь метров тридцать. Наши стрелки стояли на скамьях и высматривали цели. Время от времени метали стрелы. Иногда — удачно. На корабле Йорана всякое шевеление прекратилось. Попрятались. А вот бывшие хирдманы Рагнара не успокаивались. Швартовы они обрубили и сейчас медленно отходили от причала. Пока медленно. Я увидел, как показались из бортов узкие лопасти весел. И я прекрасно вижу даже щелочки в чешуе щитов, прикрывающих гребные скамьи.
Может, стоит набрать дистанцию?
— Ар-ра!
Старина Стюрмир с короткого, в три шага разбега вспрыгнул на скамью и метнул копье.
Описав безупречную дугу, увесистый подарочек врезался в один из щитов и вывернул его из «чешуи». И тотчас несколько стрел нырнули в прореху. Короткий вопль, прореха расширилась. Новые стрелы осами ввинтились в брешь. Одно из весел задралось кверху, дернулось, зацепилось за другое. Я увидел, как резко отодвинулось от корпуса весло рулевое. Кормчий не дал драккару развернуться к нам бортом.
Бородач в сверкающем шлеме вспрыгнул на борт, замахнулся с яростным воплем…
И полетел в воду вместе с копьем со стрелой в глазнице.
— Теперь мое! — завопил Медвежонок и попытался повторить бросок Стюрмира, но его копье воткнулось в корму «Чайки» намного ниже уровня бортов.
Следующим, кто попытался доказать свою крутость, был Льотольв Кто-то Умрет. Рыжебородый свей с грустными глазами, которые веселели, только когда пахло выпивкой, взял разбег, пробежавшись по скамьям от борта до борта, и запулил копье, пожалуй, даже дальше Стюрмира. Но увы. Даже в драккар попасть не сумел. Подарил оружие морю.