Последнее письмо уходящего лета
Шрифт:
Сердце бабушки сжалось. Только что она видела улыбающуюся и довольную внучку, и вдруг опять набежали тучи – не те, что на улице, нет, – и Алиса опять спряталась глубоко в себя, в защитный панцирь. Бабушка не понимала, что творится на душе у внучки, но чувствовала: что-то не так. Но вот как помочь, она не знала…
***
Сердце заныло от тоски по папе, по его обычному юмору, по походам с ним в кино или простым посиделкам дома у телевизора. У папы все просто… или с папой все просто – Алисе с ним всегда легко и спокойно, ей не надо что-то натужно из себя изображать, чему-то соответствовать. С ним она могла быть самой собой, ничем не прикрываясь и ничего не стесняясь, быть естественной и в хорошем
Но сейчас он был далеко, так далеко, что сердце снова заныло. Алиса никогда еще не чувствовала себя такой одинокой и в который раз в беспомощной тоске посмотрела на молчащий телефон. Она уже не понимала: то ли ей действительно никто не звонил, то ли связь из-за неоплаты совсем отключилась. Она даже не могла попросить папу положить денег на телефон, так как связи не было.
Алиса забеспокоилась, – может, попросить у бабушки денег на телефон? Хотя ее это сильно смущало. Настроения не было никакого, даже выйти из комнаты не хотелось – только лежать, плакать и жалеть себя.
Ей казалось, что хуже ситуации уже не может быть, что жизнь проходит мимо. Тот мальчик уже наверняка ходит в кино и кафе с другой девочкой, мама опять ее запихнет в очередную группу по какому-нибудь виду спорта, а она так никогда и не начнет жить своей жизнью. Алиса чувствовала себя несчастной и брошенной: и поговорить ей тут не с кем, друзей нет, а бабушка… Она такая хорошая, что просто не хочется ее чем-то расстраивать. Алиса даже начала ее называть «ба», – это получилось совершенно спокойно и естественно, она даже не заметила как, – а бабушка потом весь день просто светилась изнутри и все предлагала какие-нибудь вкусняшки.
Как еще побаловать внучку, Анастасия Егоровна не знала: у нее не было возможности растить и баловать ее с малолетства, Алиса приехала к ней уже вполне самостоятельным и взрослым человеком. И, не пройдя вместе с ней этого этапа постепенного взросления, бабушка с трудом понимала, как ей сейчас вести себя с ней, что ей интересно, чем ее занять, что придумать, чтобы развеселить. Вот Галька обещала узнать про кино, да, наверное, забыла – уже неделю не приходит, а пора бы уже.
Словно услышав ее мысли, на пороге появилась Галина, как всегда, с веселой и неугомонной болтовней. Но самое главное, она принесла билет на какой-то фильм – бабушка Алисы не разобрала на какой, но, по мнению внуков Галины, это сейчас «круто».
Алиса не ожидала, что бабушка ей подарит билет в кино. Это было так неожиданно и приятно, как будто она получила частичку дома, что-то привычное и радостное, и Алиса бросилась обнимать и целовать свою «ба».
Вечером она поехала на маршрутке в кинотеатр. Бабушка снабдила ее кучей еды, но Алиса даже не сопротивлялась – так ей хотелось поскорее попасть в кино. Конечно, раньше она никогда не ходила на фильмы одна – только с подружками или с родителями, но сейчас ей было наплевать. Даже наоборот, она чувствовала себя вполне самостоятельной, способной делать то, что ей нравится, без обычной компании.
В кинотеатре вкусно пахло попкорном, и народу было не много. Но, попав в знакомую среду сетевых кинотеатров, во вполне привычную обстановку, Алиса все равно чувствовала некоторую неловкость, как будто ее выудили с необитаемого острова и сразу отправили на красную дорожку Каннского фестиваля. Ноги неприятно саднило от укусов комаров, а еще от травы, которой она порезалась, когда бегала по полю с утра. Теперь ей казалась, что эта бурная утренняя радость была какой-то неуместной. Кроме того, у нее не было подходящей обуви для непогоды: кроссовки она успела испачкать в первой же луже, и бабушка переодела ее в какие-то тапочки, которым было не менее двадцати лет. От этого всего Алисе было не по себе. И хоть она ехала с радостным предвкушением похода в кино на сагу о вампирах, на которую очень хотела попасть, но теперь немного стеснялась своего вида, и ее воодушевление подугасло.
Она решила не задерживаться в фойе и направилась в зал, чтобы спрятаться от посторонних глаз. Вокруг было много мальчишек и девчонок, все они были модно одеты, и Алиса, у которой было немало стильной одежды дома, пожалела, что почти ничего не взяла с собой к бабушке.
Кассир спокойно взяла ее билет, оторвала часть и вернула назад, пожелав дежурной фразой хорошего просмотра. Позади Алиса услышала голоса ребят, которые тоже пришли на этот фильм, – они возбужденно обсуждали предыдущую часть саги, и Алиса представила, что сейчас она могла бы так же весело болтать с подружками или идти под ручку с тем мальчиком, который ей очень нравится. Но теперь она стоит одна в кинотеатре, который находится за несколько сот километров от дома, и ей не с кем перекинуться шутливыми фразами, не с кем поделиться впечатлениями о своей новой жизни у бабушки – у нее даже нет интернета, чтобы запеленговать свое местоположение и сообщить девчонкам, что она тоже идет на этот фильм. А кроме того, на ней дурацкие тапочки!
И, как в плохом фильме, в этот самый момент неподалеку от кассира у нее разрывается пакет, который ей вручила бабушка, и на глазах всех этих модных ребят из него высыпаются конфетки, пирожки, крекеры – все, что понапихала туда Анастасия Егоровна.
Стыду Алисы не было предела. Она кинулась собирать с пола все, что упало, и как можно скорее, чтобы ребята не заметили этих булок и пирожков.
Каково же было ее удивление, когда вместо смешков и глупых шуточек она услышала, как один из мальчиков предложил ей помощь. Она так растерялась, что ничего не смогла ответить. В ее родном городе казус с вывалившейся из пакета едой сразу стал бы причиной кучи насмешек, полного позора и, как следствие, провального похода в кино, после чего к ней обязательно привязалось бы какое-нибудь прозвище. А тут зеленоглазый мальчик присел рядом с ней и начал помогать, проявив участие и нисколько не смеясь над содержимым пакета. Когда все было сложено, Алиса обнаружила, что другие мальчики и девочки стоят рядом с ними полукругом. Она резко встала, чуть не уронив пакет снова на пол. Мальчик, который ей помогал, очень вовремя придержал ее за локоть.
– Оу-оу-у, осторожней, а то мы не попадем сегодня на этот фильм, –только и сказал он, улыбнувшись.
– Ой, да, извини. Спасибо, что помог, – растерянно ответила Алиса. – Я просто здесь в первый раз, – зачем-то добавила она, чувствуя неловкость.
– Ничего. Меня Костя зовут, а тебя?
– Алиса.
– А нас – Нелли, Андрей, Миша и Катя, – представились тут же другие, дружелюбно и спокойно глядя на Алису. – Пошли уже, а то опоздаем!
И все дружной гурьбой вошли в зал. Костя придержал дверь, когда заходила Алиса, и у той сразу зарделись щеки – хорошо хоть в зале уже было темно.
Зал был полупустым из-за не самого ходового времени сеанса. Где-то через десять минут просмотра рекламы, когда Алиса почувствовала, что ее немного отпускает после всей этой неловкой ситуации и мысли перестают путаться, позволяя ей настроиться на просмотр фильма, кто-то наклонился к ней и прямо в ухо прошептал:
– Идем к нам, место все равно свободное.
Алиса удивленно обернулась, узнав в силуэте нового знакомого, и сердце, только успокоившееся, снова ушло куда-то вниз. На негнущихся ногах она перешла к ребятам, боясь признаться самой себе, как рада, что будет сидеть не одна.