Последнее письмо
Шрифт:
— Верно. Это относительно новый метод лечения нейробластомы, при котором химиотерапия присоединяется к облучению, направленному на саму опухоль. Это довольно удивительная вещь, и ее могут делать только в восемнадцати больницах по всей стране, одна из которых находится в Денвере.
— Это невероятно. В той же больнице, где оперировали Мэйзи?
— Да, — я смотрела на картофельное пюре, потеряв дар речи, когда Бекетт стал запихивать в себя вилку за вилкой.
— Как ты это ешь?
— Проведи десять лет в армии. Ты будешь
И тут меня посетила мысль, которая вынудила меня потянуться за вилкой.
— Есть ли недостатки у этого препарата?
— Исследование не покрывается моей страховкой, — и вот он, вход в кошмар, которым были мои финансы.
— Ты шутишь, — он пару раз моргнул, словно ожидая, что я изменю свой ответ. — Скажи мне, что ты шутишь, Элла.
— Нет, — я откусила кусочек курицы, зная, что мне нужны калории, независимо от того, откуда они взялись.
— Так что же нам делать? — когда он наклонился вперед, прямо над его носом появились две линии.
— То же что и раньше. Думать, как за это заплатить, — я пожала плечами, откусив еще кусочек, когда поняла, что он сказал. Что нам делать? Нам. Не мне. Нам. Мне удалось сглотнуть, прежде чем я стала похожа на идиотку с куриной ножкой во рту.
— Что ты имеешь в виду, говоря, «как заплатить»? Сколько они уже покрыли? — его тон был спокойным и ровным, но немного пугающим.
Я пожала плечами и потянулась за рулетом.
— Я изо всех сил стараюсь не сорваться, так что если бы ты ответила, это бы мне очень помогло.
Я перевела взгляд с булки на его грудь, на вены, вздувшиеся на шее — да, он был взволнован, но его глаза. Они многое рассказали.
— Почему ты ничего не сказала?
— Потому что это не твое дело!
Он отшатнулся назад, как будто я дала ему пощечину.
— Извини, но это тебя не касается, — я смягчила свой тон, насколько это было возможно. — И что бы я сказала? Эй, Бекетт, ты знаешь, что в прошлом году я рискнула здоровьем своих детей? Что моя страховка не покрывает и половины того, что нужно Мэйзи? Что я потратила всю страховку Райана, чтобы сохранить жизнь своему ребенку?
— Да, ты могла бы начать с этого, — он провел рукой по волосам, сцепив руки на макушке.
— Начни с того, что скажи, насколько сильно ты влипла?
— Очень сильно.
Мы вели молчаливую войну, каждый пытался заглянуть в глаза другому. Через несколько ударов сердца я сдалась. Это он пытался помочь, а я просто упрямилась ради личного пространства, которое мне на самом деле не нужно.
— Больница в Денвере, где ей сделали операцию, не входит в страховку. Это значит, что, когда она посещает доктора Хьюз, или когда ей делают операцию, или когда проходит лечение, все это не покрывается моим страховым полисом.
— Это…? И что теперь?
— Я справляюсь. Но этот препарат не покрывается страховкой. Или пересадка стволовых клеток, которую доктор
— Так какие есть варианты?
— В финансовом плане?
Он кивнул.
— Я не могу претендовать на государственную помощь, не тогда, когда имею «Солитьюд». В первый месяц ее лечения у меня закончились сбережения, а ее операция уничтожила последнюю страховку Райана. В прошлом году я заложила «Солитьюд» под ремонт, так что это тоже не вариант. Даже продажа недвижимости сейчас едва ли позволит покрыть расходы. Так что мне остается стать супер-тайным грабителем банков или раздеваться в Интернете для сайта singlecancermoms.com.
— Это не смешно.
— Я не смеюсь, — на мгновение между нами воцарилось молчание, пока он переваривал сказанное мной. Он медленно пережевывал, словно обдумывал мои слова. — Послушай, я не единственная, с кем такое случается. Страховые компании постоянно отказывают в лечении. Или советуют выбрать менее дорогие варианты, которые они покроют. Незапатентованные лекарства, другие больницы, альтернативные методы лечения и тому подобное. Есть планы оплаты и гранты для тех, кто может на них претендовать, а некоторые испытания покрывают расходы на лекарства.
— Есть ли альтернатива этому препарату?
— Нет.
— А если она не получит его?
Моя вилка ударилась о тарелку, и я медленно перевела взгляд на него.
— А если она не будет реагировать на этот препарат?
Мускулы на его челюсти напряглись, а глаза стали жесткими. Это был не тот парень, который нежно завязывал бутсы моему сыну или обнимал мою дочь. Это был парень, который зарабатывал на жизнь убийством людей.
— Ты хочешь сказать, что жизнь Мэйзи находится в руках не только врачей… но и страховой компании? Они решают, жить ей или умереть?
— Не так многословно. Они не решают, может ли она пройти лечение, а лишь оплачивают его. Остальное — на мне. Именно я должна посмотреть на ее врачей и сказать, могу ли я позволить себе такую цену за жизнь моей дочери.
На его лице промелькнул ужас, этот парень видел и делал такое, что мне, наверное снилось бы в кошмарах.
— Неплохо закручено, да? — спросила я с насмешливой улыбкой.
— И сколько же?
— Какая часть тебя интересует? Двадцати тысячедолларовые химиотерапии, которые она проходит раз в месяц? Сто тысячедолларовая операция? Лекарства? Поездки?
Он выдохнул, опустив руки на колени.
— Сколько стоит препарат?
— Наверное, пятьдесят тысяч, плюс минус. Но это жизнь Мэйзи. Что я должна сказать? Нет? Пожалуйста, не спасайте моего ребенка?
— Конечно, нет.
— Именно. Так что я что-нибудь придумаю. Вероятно, ей понадобится два курса этого препарата, а затем пересадка стволовых клеток — в среднем около полумиллиона.
Он побледнел.
— Полмиллиона долларов?
— Да. Рак — это бизнес, а бизнес — это хорошо