Последнее письмо
Шрифт:
Мы добрались до базы трейлеров, и я открыл дверь грузовика, чтобы Хавок могла запрыгнуть внутрь. Она устроилась на пассажирском сиденье, счастливая и немного уставшая.
— Ты сегодня отлично справился, — сказал Гутьеррес, снимая свой рюкзак и загружая его в машину, припаркованную рядом с моей.
— Спасибо. Мне было приятно быть полезным.
— Да, я понимаю, — он снял кепку и потер голову. — Слушай, насчет того, что я сказал об Элле…
— Не надо. Все в порядке, — я крепче вцепилась в двери.
— Маленький городок, — сказал он, слабо пожав плечами.
Он
— Райан мертв не шесть месяцев.
Гутьеррес вскинул голову.
— Он мертв пять месяцев и семь дней, плюс-минус несколько часов. Несколько очень долгих часов. Я знаю, потому что он был моим лучшим другом. Я служил с ним большую часть десятилетия.
— О, Боже, мне так жаль, — его поза изменилась.
— Не надо. Никогда не жалей о том, что присматривал за Эллой. Я сказал тебе это только для того, чтобы ты знал, нет ничего, на что бы я не пошел, чтобы обеспечить ее безопасность, я буду заботиться о ней и ее детях. Ничего. Именно из-за них я здесь.
Он сглотнул и наконец посмотрел на меня, сделав глубокий вдох.
— Хорошо. Спасибо, что рассказал мне. Если тебе что-нибудь понадобится, или если ей понадобится, просто дай мне знать или попроси мою жену, Тесс. Элла никогда не попросит.
— Да, она довольно упряма.
Призрак улыбки промелькнул на его лице.
— Что-то подсказывает мне, что и ты тоже.
— Виноват.
Я ехал домой уставшим, с довольной собакой и мыслями, которые не переставали бегать по кругу. Я имел в виду то, что говорил: не было ничего, чего бы я не сделал, чтобы обезопасить Эллу и детей.
Или было?
Я затормозил, проезжая мимо домика Эллы. Ее страховка не оплачивала лечение, которое могло спасти жизнь Мэйзи. Но я перечитал в Интернете все сведения об этой больнице, и моя страховка оплатит.
Я перевел машину на задний ход и свернул на дорогу Эллы. Я вышел из машины еще до того, как заглох двигатель, сделал два шага за раз и постучал в ее дверь, пока мой мозг не начал перебирать все причины, по которым она может отказаться, зная, что мне придется убедить ее сказать «да».
— Бекетт? — спросила Элла, открывая входную дверь. Она была одета в джинсы и футболку с длинным рукавом, а ее волосы были заплетены в толстую косу, отчего мне захотелось схватить их, чтобы поцеловать.
— Все в порядке?
— Да. Извини, что без предупреждения. У тебя есть минутка?
— Конечно, заходи.
— Только не там, где дети могут услышать, — тихо сказал я, засовывая большие пальцы в карманы.
Ее брови удивленно поднялись, но она вышла на крыльцо, закрыв за собой дверь.
— Ладно, в чем дело?
— Твоя страховка не оплатит ни терапию, ни больницу, которая ей нужна, ни пересадку стволовых клеток.
— Именно так, — она сложила руки под грудью и подняла на меня голубые глаза, полные любопытства и доверия.
— Ей нужно это лечение,
— Бекетт, о чем это ты?
— Она умрет без лечения? — повторил я, произнося слова чуть резче, чем когда-либо с Эллой.
— Да, — прошептала она.
Я кивнул сам себе, повернулся и зашагал по крыльцу, а Элла последовала за мной.
— Бекетт! — огрызнулась она.
Я обернулся и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы.
— Твоя страховка это не покроет…
— Точно.
— Но моя покроет.
— Хорошо? — она моргнула, наморщив лоб.
— Элла, выходи за меня замуж.
Глава пятнадцатая
Элла
Письмо # 15
Элла,
Сегодня мы потеряли одного из нас. Можно подумать, что за столько лет я уже привык к этому, даже стал черствым. Несколько лет назад я был таким. Не знаю, что изменилось за последнее время, но теперь мне кажется, что каждая потеря в геометрической прогрессии тяжелее предыдущей. А может, все то же самое, но я другой.
Я изменился.
Это трудно описать, но сейчас я как-то лучше осознаю свою отстраненность, свою неспособность создавать эмоциональные связи за пределами нескольких близких друзей. В этот небольшой список входишь ты. Как я могу быть настолько привязан к кому-то, кого никогда не видел, и в то же время не быть привязанным к большинству парней вокруг меня? Может быть, так безопаснее, через бумагу, потому что ты не стоишь передо мной? Хотел бы я знать. Хотел бы я найти слова для жены этого парня, его детей. Как бы я хотел избавить их от этого, занять его место. Почему мир забирает тех, кого любят, разрывая дыры в чужих душах, а меня оставляет невредимым? Где справедливость в такой случайной системе, а если ее нет, то зачем я здесь? Я снова чувствую то же самое беспокойное желание — выполнить миссию и двигаться дальше. Поставить галочку, поднять ставку и знать, что я что-то изменил. Только я уже не знаю, в чем смысл этого всего.
Скажи мне что-нибудь настоящее. Расскажите мне, каково это — всю жизнь жить в одном и том же месте. Душат ли тебя такие глубокие корни? Или это позволяет тебе не ломаться, а качаться на ветру? Я так долго плыл по течению, что, честно говоря, не могу себе этого представить. Спасибо, что позволила мне выплеснуть все на тебя. Обещаю, в следующий раз я не буду таким угрюмым.
— Хаос
***
— Прости? — спросила я, уставившись на Бекетта так, будто у него две головы. — Что ты только что сказал? — он никак не мог сказать то, что я услышала.
— Выходи за меня замуж.
А может, он и вправду это сказал.
— Ты сошел с ума?
— Может быть, — он прислонился спиной к перилам крыльца, но не скрестил руки перед грудью, как делал, когда срабатывал его упрямый переключатель. Вместо этого он ухватился за обе стороны перил, оставив свой торс незащищенным. Уязвимым. — Это сработает. По крайней мере, на бумаге.
— Я не… Я не могу… — я потеряла дар речи.
— Хорошо, это даст мне шанс убедить тебя.
О, Боже, он был серьезен.