Последнее письмо
Шрифт:
— Мне все равно.
Никогда еще три слова не резали меня так сильно. Конечно, он был зол на меня. У него было на это полное право.
— Ну, я оставил твоей маме сообщение, что если она не перезвонит, то я отвезу тебя к себе домой. Ты не против? Или ты предпочитаешь поехать к Хэйли?
Это была уловка, и я знал это. Больше всего на свете я хотел провести с ним несколько часов. Мне нужно было знать, как у него дела, что нового в его жизни, попал ли он в футбольную команду весенней лиги. Я скучал по близнецам так же сильно,
— Как далеко ты живешь? — спросил он, все еще наблюдая за проплывающими мимо пейзажами. — Я не могу сесть на самолет или что-то в этом роде. Мама очень разозлится.
У меня екнуло сердце.
— Дружище, я все еще живу в Теллуриде…
— Правда? Я просто подумал… — он покачал головой. — Думаю, мы можем поехать к тебе домой, так ты не соврешь моей маме. Она очень злится, если ты врешь.
Я знал, что Элла была из тех мам, которые не стали бы вдаваться в подробности того, почему мы больше не вместе, но эти слова все равно задели за живое.
— Ты уверен?
Он кивнул.
— Хэйли работает, а заместитель повара не любит, когда рядом есть дети. Ада, по крайней мере, ее не любит. И если ты не против, я бы очень хотел увидеть Хавок, — его тон был ровным, как будто он выбирал между брокколи и цветной капустой на своей тарелке.
— Да. Она бы тоже обрадовалась. Как и я. Я скучаю по тебе, приятель.
— Ладно, — он насмешливо хмыкнул.
— Скучаю, Кольт.
Он ничего не ответил и продолжал молчать, пока мы не выехали на грунтовую дорогу, которая начиналась на краю участка «Солитьюд».
— Куда мы едем? — спросил он.
— Ко мне домой.
Он наклонился к окну, осматривая территорию.
— Ты живешь здесь?
— Да, — мы въехали на небольшую территорию, где стоял дом, и Кольт повернул голову.
— Ты живешь на другой стороне озера?
— Ага. Довольно круто, правда? — я заехал в гараж и заглушил двигатель.
— Конечно, — Кольт схватил свой рюкзак и оказался в доме раньше меня.
Я открыл дверь, и он влетел внутрь, упал на колени там, где коридор соединялся с кухней, и обнял Хавок. Она скулила, била хвостом по полу, положив голову ему на одно плечо, потом на другое.
— Я знаю. Я тоже скучал по тебе, девочка, — сказал Кольт, потрепав ее за ушами. — Все в порядке.
Не знаю, кто в этот момент убивал меня больше, Кольт с его ласковыми словами или Хавок с ее плачем. Она вела себя точно так же, когда Мэйзи вернулась домой после химиотерапии в декабре.
— У меня есть мороженое в морозилке, — предложил я.
— Нет. Мне и так хорошо. Давай поиграем!
Он бросил сумку, схватив куртку, и Хавок вывела его через парадную дверь, ее мячик уже был у нее во рту. Я последовал за ними и сел на ступеньки крыльца, пока Кольт бросал игрушку на берег озера. Он был всего в тридцати футах от меня, но черт возьми, я так
Через несколько минут я подошел к ним.
— Тебе нравится? — спросил я.
— Отсюда не видно моего дома, — сказал он, пожав плечами.
— Нет, он за островом.
— Так вот почему ты забыл обо мне? — он бросил мяч на берег.
Да, такими темпами я не переживу и нескольких часов с ним. Элла найдет меня мертвым, а Кольт будет держать в руках растерзанные останки моего сердца.
— Я никогда не забывал тебя, Кольт. Это невозможно.
Хавок поднесла ему игрушку, и он бросил ее сильнее, в этом движении было больше злости, чем физической нагрузки.
— Да, точно.
— Кольт, — я опустился на колени и повернул его к себе, а затем сделал огромный вдох, чтобы успокоиться. По его щекам текли дорожки слез. — Я не забыл тебя.
— Тогда почему ты больше не приходишь? Однажды я пошел в школу, а когда вернулся домой, мама сказала, что вы больше не друзья, и на этом все закончилось.
— Приятель, это сложно, — я положил руки ему на плечи.
— Так говорят взрослые, когда не хотят ничего объяснять, — он моргнул, и еще одна пара обиженных слез упала.
— Знаешь что? Ты прав. Отношения между взрослыми людьми очень трудно объяснить, но я попытаюсь. Я все испортил. Ты понял? Не твоя мама. Это не ее вина, а моя. И я облажался так сильно, что мы расстались.
— Но ты же не порвал со мной! — закричал он. — Или с Мэйзи! Ты просто исчез! А когда я пришел к тебе, тебя уже не было. Ты ушел, не попрощавшись и не объяснив причины.
— Я здесь, — сказал я, и мое горло сжалось, едва не подавив слова.
— Но я не знал этого! Ты сказал, что любишь меня и что мы друзья. Друзья так не поступают.
— Ты прав. Кольт, мне так жаль, — я вложил в свои слова все чувства, надеясь, что он поймет, насколько они правдивы. — Я скучал по тебе каждый день. Не было ни одной минуты, когда бы я не хотел увидеть тебя или поговорить с тобой. То, что произошло между твоей мамой и мной, не означает, что я не люблю тебя и Мэйзи. Просто… — почему у меня не было слов для этого? Почему я не мог объяснить ему причину, не перекладывая вину на Эллу? Это была не ее вина. Это была моя.
— Все это ложно, — закончил он.
— Да. Сложно.
Его гнев угас, а на губах застыла печаль.
— Я просто… я вроде как думал, что ты мой отец. Или может быть, когда-нибудь им станешь. А потом тебя не стало.
На этот раз его слезы уничтожили меня. Я прижал его к груди, обхватив руками.
— Я тоже, Кольт. Ничто не сделало бы меня счастливее, чем быть твоим отцом. Ты самый лучший мальчик, которого я только мог себе представить. Это не твоя вина. Это не вина твоей мамы. Это моя вина. Так что, если ты хочешь злиться, это нормально, но ты должен злиться на меня. Ни на кого другого. Обещаешь?