Последнее поколение
Шрифт:
В зале Церемоний ещё витал вчерашний запах покойника. И опустевший постамент продолжал стоять посреди помещения.
— Чего не убрали то? — недовольно проворчал Эйнер цергарду Азре, по-прежнему продолжавшему его ненавязчиво опекать.
Оказалось, так положено. «Чтобы дух покойного незримо присутствовал среди нас».
— Да уж, дух так дух! Пожалуй, за неделю не выветрится! — потянув носом и поморщившись, цинично рассмеялся Эйнер. Так ему было легче. Азра в ответ скорбно вздохнул.
Лишь однажды в новейшей истории Арингорада происходила церемония оглашения, поэтому ни о каких традициях говорить не приходилось, только примерный регламент. Но и в него были внесены изменения,
В кромешной тишине зала Церемоний раздался его собственный, живой голос, лишь немного изменённый и приглушённый потрескиванием ленты звукозаписи. «Ну, что, дождались, господа соратнички… ха! — будущий покойник явно развлекался, произнося эти слова. Выдерживал театральные паузы, чтобы аудитория имела возможность осознать и по достоинству оценить услышанное. — Да ладно, нечего глаза прятать, знаю — рады… Особенно ты, соратник Репр, правда? Ждёшь, что сейчас твой старшенький на моё место сядет? Чтобы ты, значит, от цергарда Эйнера отстал? А про твоего мугурского ублюдка, думаешь, неизвестно никому? Ха! Никогда не задумывался, у кого та бабёнка на довольствии состояла, когда под тебя ложилась?… То-то же! Не считай себя умней других!.. И не рассчитывай, что я брошу моего мальчика одного в вашем пиявочном садке!.. Ну, что, готовы, господа Верховные выслушать последнюю волю мою? Так знайте. По праву, данному мне Советом цергардов Федерации, назначаю преемником своим лояльного гражданина Федерации, регарда Хрита Фогл-ата, специалиста по особым поручениям ведомства Внешней безопасности… С новым соратником вас, господа! Чтоб вам хорошо вместе служилось на благо Отечества!»
И снова была тишина. Только звуковая лента потрескивала, проматывая последние, холостые обороты.
— С ума сойти! Это уже не церемония, господа, это просто фарс какой-то! — первым подал голос цергард Добан.
Ему не ответили. Цергарды сидели с окаменевшими лицами — все они слишком хорошо знали, кто таков «дядька Хрит» и что можно ждать, если ему, верному псу, вдобавок, обличённому высшей властью, покажется вдруг, что кто-то решил обидеть любимого хозяина. Сварна очень точно всё рассчитал.
В общем, говорить было не о чем. Цергард Репр покинул собрание, зелёный от злости. За ним потянулись остальные. Цергард Эйнер уходил последним. Он не хотел, чтобы кто-то видел его лицо. Слишком тяжёлым вышло последнее испытание. Лучше бы, думал он, на освободившееся место пришёл Хобо Реп-ат, лишь бы не слышать никогда этой записи, этого голоса — живого голоса мёртвого человека… Это слишком больно. Дядюшка Сварна не должен был так с ним поступать!
Допрашивать пленников с пристрастием цергард Кузар не спешил. Зачем, если предшественнику его удавалось, судя по отсутствию особых следов на их телах, обходиться без пыток? Да и не стремились, похоже, эти люди ничего скрывать. На все вопросы отвечали охотно, и слова их при проверке находили документальное подтверждение. Странно, зачем он их всё-таки держал?
… Перемену в своей судьбе земляне восприняли двояко. Конечно, их напугал процесс похищения: церангары в серых масках тыкали в них стволами карабинов, гнали куда-то в ночь, мимо мёртвых тел соплеменников своих, лежащих в лужах крови с перерезанными глотками… Потом везли в глухом кузове машины, по разбитой, ухабисто дороге — так и
Таковы были минусы. Но имелся и плюс: кормить стали лучше. Ненамного, но всё-таки. Тот, кто уже понял, что такое голод, умеет ценить каждый лишний кусок.
И ещё их стали вызывать на допросы. Очень часто. И от этого тоже стало легче. Появилась иллюзия надежды. Слишком уж тягостно было проводить день за днём в полной изоляции — поневоле возникали мысли о вечном заточении. Думалось: забыл о своих пленниках мальчишка-цергард, или сгинул где-то в горнилах войны вместе с изменником — да, именно так они его воспринимали! — Стаднецким, и не вернётся больше. И придётся им, никому больше не нужным, доживать свой век в камере семь-девять. Но нет — ещё кому-то понадобились! И на том спасибо…
Но время шло, ситуация не прояснялась, со стороны цергарда Эйнера стало ощущаться некое… шевеление, так скажем. Угроза, хоть и не явная. Предпринимал он какие-то действия, хоть и казался поглощённым по уши то проверкой своей, то погребальными делами. И Кузар начал беспокоиться. Беспокойство переросло в раздражение. В сердцах подумал: хватит с ними нежничать! Если нажать как следует — сами расскажут, за что сидят.
Наблюдатель Мартин Брооген шёл на очередной допрос спокойно. Он знал, как это будет: узкий кабинет, слепящий свет в глаза, вопросы по легенде. Он не ждал ничего нового. Однако, вышло иначе. Не в допросную его повели, а через двор, в соседнее здание, такое же мрачное и приземистое, как таблетка. Там тоже была своя допросная, но интерьер её не ограничивался столом с лампой, креслом и табуретом. И то, что увидел наблюдатель Брооген кроме перечисленных предметов, ему очень, очень не понравилось. Прав был его коллега Стаднецкий: людей Земли уже давно, наверное, несколько столетий никто не пытал. Но о назначении тех странных предметов, землянин догадался мгновенно.
Он испугался — цергард Кузар заметил это сразу — но попытался скрыть страх под маской равнодушия. Не очень успешно — выдавали подрагивающие губы.
— Понимаешь, где мы находимся? — спросил цергард скучающе. Это тоже была поза. На самом деле он был внимателен как никогда — только что ему доложили, что ведомство Эйнера затребовало всю персональную и приходно-расходную документацию на исправительные лагеря. Якобы, в рамках всё той же проверки… Ох, не верится что-то…
— Да, — очень корректно, без малейшего вызова ответил человек. — Это пыточная камера.
— Понимаешь, что тебя ждёт?
— Да. Это мне ясно. Но я, не понимаю, за что. Я уже рассказал всё что знал, я готов ответить на любые вопросы. Я лояльный гражданин, я не жалел сил, трудившись на благо Отечества. Почему же вы так суровы и несправедливы ко мне? Неужели, мои показания не подтвердились?
Цергард Кузар смотрел на него в упор, посасывая нижнюю губу…
Красивый, видный мужчина, классный специалист-технолог, пожизненная бронь… И показания подтвердились, все до одного… Чёрт возьми, да что в нём нашёл Реганов выродок?!