Последнее рукопожатие
Шрифт:
– Так точно, шеф, - сказал Игорь, улыбаясь.
– Спасибо за киба. Институт искусственного мозга будет от него в восторге.
Я хлопнул дверью и отправился к себе на второй этаж, даже не пожелав Игорю спокойной ночи.
Проснулся я от удара. Массивная картина, подаренная в день рождения моим напарником и висевшая уже не первый месяц на стене, сорвалась с гвоздя и больно ударила острым углом по плечу. Не продрав толком глаза, я на ощупь включил верхний свет и, как загипнотизированный, уставился на стол, стоящий посреди комнаты. На нем судорожно прыгала хрустальная ваза, расплескивая воду и разбрасывая цветы. Звенела где-то посуда. Весь коттедж вздрагивал. Не иначе - Игоря шуточки! Ну, погоди у меня!
Коттедж снова вздрогнул и как-то странно покачнулся. Да ведь это же... Я вылетел из постели, как ужаленный. Землетрясение! Следующий толчок сбил меня с ног.
Что-то где-то глухо ухнуло. Зазвенело битое стекло. Погас свет.
Схватив в руки одежду, спотыкаясь и налетая на разбросанные и разбитые вещи, я двинулся к выходу. Свет загорелся снова, когда я был уже на улице и подбегал к служебному корпусу. Лучи прожекторов-больно ударили по глазам. Было два часа ночи.
У главного пульта плантации колдовал полуобнаженный Игорь.
– Что там?
– с ходу спросил я.
– Крепко тряхнуло. Вышла из строя Юго-Западная силовая установка.
– Только и всего-то? Включи дублирующую.
– Она, шеф, и была включена. Ты вчера сам распорядился основную поставить на профилактический ремонт. Теперь ее запустят не раньше, чем через сутки.
– Этого только не хватало! Что обещают синоптики?
– Сейчас посмотрю, я только что запросил. Ага. Вот и ответ.
– Игорь подхватил выскочившую из прорези аппарата карточку.
– Температура... давление... влажность... Это все в норме. Ветер юго-западный.
В глазах Игоря блеснул испуг.
– Через час здесь будет буря. Скорость ветра - 20-25 метров в секунду, - почти шепотом закончил он.
Я вырвал у него из рук карточку.
– Но ведь можно временно перекрыть дыру в защите полями соседних установок: Южной и Западной, - неуверенно предложил Игорь, вновь и вновь перечитывая из-за моего плеча данные метеоцентра.
– Шутишь, - ответил я, не в силах оторвать взгляд от страшных чисел. Даже при максимальной нагрузке в лучшем случае удастся уменьшить скорость ветра только в два раза. Соседние установки при таком режиме работы выйдут из строя минут через двадцатьтридцать. Чтобы установить переносную силовую установку и запустить ее, потребуется минимум полтора-два часа.
Игорь быстро повернулся к пульту и взял аккорд на его клавиатуре.
– Что ты еще придумал?
– Отдал команду киберам срочно монтировать переносную установку.
– Поздно, - бросил я и нервно заходил по комнате взад-вперед. У меня привычка такая, если я нервничаю или над чем-то всерьез ломаю голову мечусь по комнате, как заводной.
– Они все равно не успеют, - рассуждал я лихорадочно.
– Буря начнется через час. Установка заработает в лучшем, случае через полтора. Чем держать ветер остальное время? Руками?
– Агрогород может нам помочь?
– Он далеко. Добровольцы оттуда, тем более после землетрясения, прибудут не скоро. Да и чем они смогут помочь? Привезут переносную силовую установку? У нас их своих на складе несколько штук стоит. Раньше наших киберов все равно никто смонтировать установку не уснеет. Они уже начали монтаж?
– Да.
– Ну вот. Почти час уйдет на запуск реактора.
Я замер, чуть не налетев на Игоря. Оказывается, он тоже ходил взад-вперед по комнате, только поперек моей трассы.
"Он что, издевается?!
– подумал я ошарашенно.
– Нашел время передразнивать!"
Я зло плюхнулся в кресло. "Ну что ж, походи-походи! А я уж так и быть посижу. Молодым везде у нас дорога!"
Игорь злил меня, и я ничего не мог с собой поделать.
В нашем поселке всегда царила тишина. И я, и мой напарник любили покой и уединение. С появлением же Игоря о покое осталось только мечтать! Будь я суеверным, я -бы и землетрясение связал с его появлением.
Не обращая внимания на мою внезапную злость.
Игорь продолжал наматывать километры по комнате.
На ходу умудряясь еще и ногти грызть - дурацкая привычка! Вообще-то я допускал мысль, что кто-то еще кроме меня в задумчивости бегает взад-вперед. Почему бы и нет? Но почему этим кем-то должен быть именно Игорь, человек, к которому я отношусь с неприязнью?
В открытое окно влетел первый слабый порыв ветра.
Голубые прозрачные шторы выгнулись, словно паруса старинного фрегата. Игорь вдруг остановился перед окном и сосредоточенно уставился на паруса-шторы, будто впервые их увидел.
"Паруса...
– вздохнул я.
– Сейчас на плантации Парусник капризный тоже распускает паруса-листья.
Они у него чертовски красивые, ажурные и тонкие, легкие и нежные. Они-то его и погубят. Даже ветер, дующий со скоростью десять метров в секунду, за несколько минут уничтожит всю плантацию, изорвет в клочья листья беззащитного растения, давними предками которого были женьшень и обыкновенный лопух..."
Парусник капризный. Капризнее растения не сыщешь.
Единственное место на Земле, где он прижился и размножается, да и то отгороженный от ветров и непогоды силовыми полями - это долина Ануя. Здесь в алтайскем предгорьи, издавна славящемся своим разнотравьем, расположена первая и пока единственная в мире плантация Парусника. Много лет ее расширяли, тряслись над каждым корешком. В этих серебристых корнях вся его сила. Препараты, изготовленные из них, лечат десятки ранее считавшихся неизлечимыми болезней, а главное - заставляют обновляться человеческий организм, старых делают молодыми. Человечество вплотную подошло к биологическому бессмертию.
В нынешнем году плантация должна была дать первый крупный сбор корней для фармацевтических .заводов.
Тысячи людей во всем мире так и не дождутся избавления от тяжелых недугов, сотни тысяч, миллионы - не получат желанной отсрочки от свидания со старостью и смертью. И все из-за какой-то глупой нелепости!
"Что же придумать? Как спасти плантацию?" - ломал голову я.
– Шеф, - Игорь тронул меня за ушибленное плечо.
– Ну, что еще?
– Я вздрогнул и зажал рукой больное место.