Последнее японское предупреждение
Шрифт:
– Для этого нужно быть специалистом высшей категории или иметь знакомых в экспертизе, – улыбнулся он. – Но я не думаю, что кто-то стал бы так возиться с неподлинным клинком, чтобы скрыть кражу настоящего, к примеру. Это все-таки довольно дорого, да и мастеров таких не так уж много. У нас в городе их точно нет, за это я ручаюсь.
– А где могут быть? – не унималась Ольга, и мне вдруг пришло в голову, что у нее созрел какой-то план, в который она не спешит посвятить моего мужа.
– Точно знаю одного мастера в Москве, лучшего, пожалуй.
– Ну,
– Чем богаты, – развел руками Акела.
– Понятно. Ну, что, я думаю, все вам рассказала. Пойду, там мама одна, а ей нездоровится, сердце, – извиняющимся тоном произнесла Ольга и открыла дверь. – Саша, я тебе позвоню завтра, можно?
– Лучше в понедельник. – Я справедливо рассудила, что секретничать лучше всего в отсутствие мужа, а еще лучше и безопаснее – на кафедре в перерыв, и Ольга, кажется, поняла.
– Хорошо, тогда в понедельник. До свидания, Александр Михайлович.
– Саёнара, – с улыбкой попрощался Акела, и Паршинцева, негромко хлопнув дверцей, побежала к подъезду, чуть ссутулившись и спрятав в рукава руки. – Зря она криминалистику бросила, – задумчиво сказал Сашка, заводя двигатель, – из нее толк вышел бы, очень цепкая девушка.
– Она и в агентстве себя неплохо чувствует. Ты же помнишь, какой был неприятный инцидент на кафедре, когда ей пришлось уйти. Ее же тогда в краже денег обвинили – что может быть отвратительнее? Конечно, разобрались, извинились – но осадок-то какой… Я бы тоже не вернулась. Я к нам ее звала, на нормальную анатомию, но Ольга сказала, что вообще не хочет больше порог академии переступать.
– Я ее понимаю. Несправедливый приговор вдвойне тяжел. А ее заведующий глупость совершил, по-моему. Лишился хорошего специалиста.
Не знаю, жалел ли о произошедшем заведующий кафедрой криминалистики Нарбус, но я бы на его месте точно жалела. Ольга была дотошной и очень внимательной, умела замечать мелочи, мимо которых зачастую остальные эксперты просто проходили. Именно она косвенно была причастна к тому, что в серии ритуальных убийств заподозрили моего мужа, и именно она помогла его реабилитировать и доказать, что все произошедшее было жестокой, но талантливо устроенной имитацией. Да, Акела прав – таких специалистов нужно ценить. Он сам, привыкший к любому делу относиться со всей серьезностью и дотошностью, безмерно уважал тех, кто поступал так же.
– Ты прогуляться не хочешь? – вдруг спросил он, и я кивнула:
– Можно. Только погода… – Снова моросил дождь, но желание побыть вдвоем, без посторонних глаз, пересилило мое отвращение к сырости.
Мы доехали до набережной, припарковали машину и вышли. Кроме нас, разумеется, на улице никого не было – только иногда шумели по мокрому асфальту шинами автомобили. Люди в такую погоду предпочитали места более уютные, чем набережная. Но нам было все равно. Акела обнял меня за плечи, крепко прижал к себе, и мы тихонько пошли
– Ты помнишь, когда мы тут с тобой впервые гуляли? – вдруг спросил муж, и я даже опешила слегка, так как не думала, что он помнит такие мелочи, как первая совместная прогулка на рассвете после моего выпускного вечера.
– Конечно.
– Хорошее время было, правда?
– А нынешнее тебе чем нехорошо? – усмехнулась я, чувствуя почему-то острое желание закурить, как будто разнервничалась.
– И нынешнее хорошо. Просто тогда я был моложе, наверное.
– Тоже мне, большое горе!
– Не горе, конечно. Только обидно немного. Годы идут…
– Не говори этого, – попросила я, второй раз за несколько дней испуганная его словами, – у меня вот уже который день ощущение, что ты со мной прощаешься.
– Ну, что ты, малышка! Как я могу? Я обещал быть с тобой рядом.
– Ты опять?! Мне все время кажется, что ты сейчас добавишь «до самой смерти», и я этого не переживу.
– Аля, не нужно, – мягко попросил Сашка, целуя меня в макушку.
– Но тогда и ты перестань! – потребовала я, останавливаясь и разворачиваясь лицом к нему. – Перестань, слышишь?
– Хорошо, не буду.
Мы гуляли молча еще около сорока минут, на улице совсем стемнело, а мелкий моросящий дождь наконец закончился. Было удивительно тихо и даже как будто тепло – или это я согрелась в объятиях мужа. И почему-то впервые за долгое время я поймала себя на мысли, что не хочу возвращаться домой, а могу гулять вот так, вдвоем, вечно.
В понедельник ровно в час, когда у меня начался перерыв в занятиях, позвонила Ольга. Я закрылась в своей аудитории, села на подоконник и приготовилась к длинному разговору.
– Я тут подумала… а ведь можно вполне официально получить заключение о подлинности клинка в музее, – начала с места в карьер подруга, – это ведь совсем просто. Савва может сделать запрос, якобы клиент подозревает, что клинок украден у него и все такое.
– Я не понимаю только, что нам это даст. Ну, хорошо, проведем экспертизу, убедимся в том, что клинок фальшивый. Дальше что? Даже если это так – то ведь не факт, что его подменили, не факт, что бабуле действительно не померещилось. Чтобы отталкиваться от клинка, надо точно знать, что есть второй. И только в этом случае можно будет думать о том, что вся эта сложная схема направлена против моего мужа, – вздохнула я.
– А ты сама… Ты сама не можешь как-то тихо в банке поискать? Ты ведь можешь туда прийти?
– Прийти могу. Но попасть в хранилище – нет. Для этого нужно как минимум завести там ячейку, а как я сделаю это? Акела начальник службы безопасности, ты представляешь последствия?
– Вполне, – голос Ольги зазвучал удрученно. – Слушай, а если я?
– Очень смешно! Акела обязательно сам просматривает все документы, я точно это знаю. Как ты думаешь, твое имя не наведет его ни на какие мысли, а?