Последние дни. Том 2
Шрифт:
Мавранос сначала выглянул в глазок и лишь после этого снял цепочку и распахнул дверь.
– Эта сирена – та самая, которая сейчас прогудела, – повторяется через пятнадцать секунд, а не двадцать, и звук у нее другой. Это другая сирена.
Пит отсоединил клеммы зарядного устройства от контактов одного из аккумуляторов Мавраноса и поднял его обеими руками.
– Ну и что? – спросил он, тяжело дыша. – Может быть, ветер переменился.
– Пит, так не делают, – нетерпеливо ответил Мавранос, – иначе от маяков и их сирен не было бы никакого толку, согласен? Мы все… мы армия Скотта, королевская
– Итак, – развела руками Анжелика, – что нам делать?
– Что ты хочешь от меня? – рявкнул Мавранос. – Мне приходит в голову лишь одно – отправиться в этот безумный храм на полуострове, не снарядившись толком, и даже без помощи нашей престарелой телезвездочки-посредника, и надеяться, что нам удастся собрать себя воедино. – Он окинул взглядом комнату. – А где же Кути?
– Снаружи, – ответила Анжелика. – Помахал рукой перед лицом, что, дескать, хочет подышать свежим воздухом, и вышел из комнаты. – Она поспешно открыла дверь и позвала: – Кути! – потом высунула голову и вдруг метнулась по галерее к лестнице. Кокрен услышал ее приглушенный расстоянием голос: – Записка! Вот черт!.. «Не могу участвовать в этом с вами. Простите». Пит, он сбежал!
К тому времени Кути уже успел крадучись спуститься по лестнице, перебежать через стоянку к тротуару Ломбард-стрит и теперь был рядом с такси, притормозившим у тротуара, после того как он, без особой уверенности в успехе, помахал рукой. Открыв заднюю дверь, он забрался в машину. «Все же лучше, чем прятаться где-то за мусорными баками, – нервно думал он, – и сейчас я могу себе это позволить, спасибо мисс Пламтри». Он поерзал на сиденье, заталкивая одеяльце в карман.
Водитель, пожилой чернокожий мужчина, с сомнением оглянулся на него.
– У тебя все в порядке, сынок?
– Да, – тяжело дыша, ответил Кути. – Поезжайте, пожалуйста.
– Я, знаешь ли, не люблю спешки. – И, словно в подтверждение своих слов, он наклонил голову и прислушался к словам диспетчера по радио. – И не люблю возить людей, у которых может не оказаться денег, – добавил он после паузы. – Куда ты хочешь ехать?
Кути оскалил зубы от нетерпения и попытался припомнить название хоть какого-нибудь места в Сан-Франциско.
– Чайна-таун, – сказал он.
– Тогда, сынок, лучше дай мне десятку сразу. А когда приедем, я отдам тебе сдачу.
Кути поспешно вытащил из кармана деньги, полученные от Пламтри, поднес к окну, чтобы в свете ближайшего фонаря рассмотреть цифры на них, и через спинку переднего сиденья протянул водителю две пятерки.
Только после этого таксист взялся за рычаг коробки передач, и машина отъехала от тротуара. Кути крепко сжал губы и смигнул слезы, навернувшиеся на глаза от страха перед содеянным, но не стал оборачиваться к заднему стеклу.
Анжелика бегом поднялась по лестнице. Во многих номерах мотеля после землетрясения еще горел свет, да и двери были открыты не только в той комнате, перед которой стоял Мавранос.
– Нигде не видно, – сказала она Мавраносу, как только вошла в комнату и закрыла за собой дверь. – Мимо проезжало такси, он мог быть в нем, но с таким же успехом мог и не быть. Тем более что знак компании я все равно не разглядела. – Она повернулась к Пламтри, и было ясно, что лишь крайняя усталость удерживает ее от вспышки гнева. – Большое спасибо, что дали ему денег для бегства.
Пламтри прищурила глаза, но тут же расслабилась и лишь поджала губы.
– Он все равно сбежал бы – прочтите записку до конца. И если на эти деньги он взял такси, то лучше порадуйтесь, что он не идет пешком среди ночи по этому району.
– Дайте мне записку.
Пит Салливан молча протянул Анжелике тот самый листок с монограммой мотеля «Стар», который она обнаружила на перилах галереи, придавленным стаканом из мотеля, и она напряглась, чтобы сфокусировать взгляд утомленных глаз на неровных строчках, накорябанных шариковой ручкой:
«МАМА, ПАПА И ВСЕ. МНЕ НЕЛЬЗЯ БЫТЬ С ВАМИ. ПРОСТИТЕ. Я ЗНАЮ, ЧТО МНЕ ПРИДЕТСЯ ПИТЬ ЭТУ КРОВЬ. НАДЕЮСЬ, ЧТО ВЫ СМОЖЕТЕ РАЗОБРАТЬ, ЧТО Я НАПИСАЛ, Я НЕ ВКЛЮЧАЛ СВЕТ. ИИСУСЕ, Я ВСЕЙ ДУШОЙ НАДЕЮСЬ, ЧТО ТЕЛЕВИЗОР ОСТАНЕТСЯ ВЫКЛЮЧЕННЫМ МНЕ ПРИШЛОСЬ БЫ ПИТЬ КРОВЬ Я НЕ МОГУ ЕЩЕ РАЗ СДЕЛАТЬ ЭТОГО – ВПУСТИТЬ КОГО-НИБУДЬ К СЕБЕ В ГОЛОВУ, ПОЗВОЛИТЬ КОМУ-НИБУДЬ ЗАВЛАДЕТЬ МНОЮ И ВЫТОЛКНУТЬ МЕНЯ ИЗ МОЕГО СОЗНАНИЯ. ЭДИСОН В ДЕВЯНОСТО ВТОРОМ, БОЛЬШЕ НИКОГДА, Я С УМА СОЙДУ. Я ВЗЯЛ НЕ ВЗЯЛ ГРУЗОВИК. У МЕНЯ НЕТ КЛЮЧЕЙ ОТ ЭТОЙ КОМНАТЫ, НО Я ВЕРНУСЬ ПОТОМ. У МЕНЯ ЕСТЬ НЕМНОГО ДЕНЕГ ХВАТИТ. Я ЛЮБЛЮ ВАС НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ КУТИ».
Анжелика посмотрела на Мавраноса.
– Мне придется остаться здесь.
Мавранос открыл было рот, но Пит Салливан опередил его.
– Нет, Анжи, – громко сказал он. – Мы должны сегодня утром пройти через это. У нас есть Пламтри, есть мертвый король – и нам необходима bruja. А Кути знает, куда мы направимся (он слышал, как Арки описывал то место), и если он захочет нас найти, то отправится туда, а не сюда.
– Это самое я и хотел сказать, – громыхнул Мавранос.
Пламтри села на тумбочку и принялась разматывать со щиколотки жесткую проволоку, еще вчера являвшуюся плечиками для одежды.
– Надеюсь, вы не будете возражать, если я избавлюсь от этой «сигнализации». Лично я рада, что парнишка останется в стороне от этой истории.
Она отбросила связанные проволокой пивные банки, посмотрела по сторонам и захихикала.
– Вы хоть понимаете, что мы сделали с этой комнатой? Прожгли ковер, втоптали в него крошки от пиццы, сломали кровать, налили пива в телевизор… Хорошо хоть, Дженис добежала до уборной, когда ей ночью приспичило по-большому. В кроватях почему-то даже полно черной собачьей шерсти! Одна радость, номер брали не по моей кредитке. – На мгновение ее лицо сделалось очень молодым и растерянным, и Анжелика подумала о совсем маленькой девочке, попавшей в больницу, после того как на нее с неба упало солнце. – Забирайте вашу бутылку из-под виски, и давайте сваливать, – прошептала Пламтри. И дай бог, чтобы к ланчу я вернулась сюда, а Крейн снова был жив.