Последние герои
Шрифт:
Дубэ сама начала тренировать Амину. Постоянные учебные схватки с молодой, полной свежих сил девочкой быстро заставили королеву понять, насколько постарело ее собственное тело. От прежних рефлексов осталось очень мало. Ее удары были не такими точными, как когда-то. Война безжалостно идет вперед, а она уже не может сражаться! И тогда она решилась. Однажды ночью Дубэ сидела в своей палатке, и вход был закрыт. Ей показалось, что жидкость в пузырьке, который оставил ей Тори, ярко заблестела, словно звала ее к себе.
Дубэ выпила перед зеркалом первый
Дубэ бросилась прочь от зеркала: ей тяжело было видеть себя прежней. Ведь это отражение — обман, который продлится меньше одного дня. Все внутри нее говорило ей, как много она потеряла.
Она чувствовала, что перед уходом должна сделать еще кое-что. Дубэ прекрасно, даже слишком хорошо помнила тот день, когда много лет назад решила, что больше никогда не будет убийцей. Хотя она оставила последнее письмо Сарнека в хижине, в деревне народа хюэ, она помнила это письмо наизусть. Много лет эти слова были залогом ее верности клятве. Теперь от Учителя уже не осталось даже пепла, другая любовь, другие смерти и целая жизнь легли между ней и его смертью. Но Дубэ не могла бы сказать, что забыла его. Каким-то образом Сарнек все время был рядом с ней. Все эти годы Дубэ носила с собой кинжал, который Сарнек ей подарил. Теперь пришло время разорвать и эту последнюю связь с прошлым.
Дубэ не могла убивать этим оружием, иначе она предала бы Сарнека. Поэтому в тот вечер, отправляясь в свою первую вылазку в качестве убийцы, она сняла его с себя. Она вычистила кинжал так хорошо, как только могла, и, делая это, считала царапины на его лезвии, вспоминая их одну за другой. Каждая была следом одного из прежних сражений. Потом она аккуратно завернула кинжал в бархатный платок и заперла в сундук. Больше она никогда не будет им сражаться. После этого Дубэ взяла в руки новое оружие, у которого не было прошлого, и вышла из палатки. Она надеялась, что Сарнек, где бы сейчас ни была его душа, поймет ее.
Так это началось. Она вспомнила все. Как будто не прошло столько лет с тех пор, как она в последний раз кралась в темноте и перерезала кому-то горло. Убийца в ней все это время спала чутким сном и в любой момент была готова снова взяться за дело. Теперь этот момент настал. Иногда Дубэ с ужасом думала, что поступает как ее самый худший враг — Рекла, Страж Ядов в Гильдии убийц, которую Дубэ сама убила за целую жизнь до этих дней. Рекла тоже омолаживала себя с помощью волшебного напитка, не желая признавать свой подлинный возраст.
«Я не такая, как она. Я это делаю ради моего народа», — оправдывала себя Дубэ. Но все равно ощущала привкус горечи в тех ночах, когда она обманывала время и совершала ужасные дела, от которых поклялась всегда держаться в стороне.
В палатку королевы вошел ее камердинер Баол.
— У вас такой усталый вид, — сокрушенно произнес он.
Дубэ вздрогнула. У нее много работы, а она в последнее время совсем не берегла себя — уходила на вылазки почти каждую ночь и часто возвращалась только на рассвете. На сон оставалось мало времени.
— Я долго изучала карты с планами завтрашних действий армии, — солгала она.
Баол позволил себе улыбнуться.
— Возможно, вам не нужно было их изучать. Вчера ночью в небе на западе было видно зарево пожара.
— И что это был за пожар? — с притворным любопытством спросила Дубэ.
— Загорелся лагерь эльфов. Их солдаты, стоявшие возле деревни Каста, бежали прочь. Некоторых нам удалось захватить в плен, другие были убиты в сражении, небольшому числу удалось скрыться.
— Нам улыбнулась удача, — заметила Дубэ и выпила холодного молока из чашки, которую принес Баол.
— Это была не просто удача, — ответил Баол и замолчал.
Дубэ не стала прерывать это молчание. Она молча отпила еще молока, ожидая, что скажет камердинер.
— Это снова был загадочный убийца, наш безымянный союзник.
В войсках Всплывшего Мира тоже распространились слухи о невероятно умелом убийце, который устраивает жестокую бойню врагам. Дубэ всегда говорила, что молва преувеличивает его дела, а пару раз делала вид, что послала нескольких своих людей выяснить правду.
— Кому важно знать его имя? Он помогает нам, и этого достаточно, — сказала она, отдавая камердинеру пустую чашку.
— Если это кто-то из нашей армии, то, возможно, он мог бы принести нам еще больше пользы.
— Если бы он хотел работать в команде, он бы уже делал это. Вероятно, он по натуре боец-одиночка.
Дубэ хотела подняться на ноги, но ей помешала боль в коленях. Баол мгновенно понял это, подбежал к королеве и помог ей встать — молча и тактично, как всегда в таких случаях. Именно поэтому Дубэ держала его при себе. Иногда казалось, что он умеет читать ее мысли. Он всегда оказывался рядом, когда был ей нужен, и никогда не позволял ей чувствовать, что она стара и бесполезна. Только при нем она не стеснялась быть слабой и усталой. Если бы она могла рассказать кому-нибудь о том, что делала по ночам, этим человеком, несомненно, был бы Баол. Но Дубэ знала, что этой тайной она не может поделиться ни с кем.
Камердинер подвел ее к стулу в углу палатки и помог надеть легкие доспехи, которые она носила на поле боя.
Дубэ почти сразу заметила, что напиток ускоряет ее старение. Каждый раз, когда действие напитка прекращалось, она чувствовала себя немного старше и слабей. Боли в суставах усиливались, усталость тоже становилась явственнее. Появлялись новые морщины, зрение слабело. За напиток ей приходилось платить своей жизнью. В лагере много говорили о том, как быстро угасает королева. Все считали, что это из-за горя, которое она перенесла, когда сначала умер ее муж, а потом сын. Никого не удивляло ее быстрое увядание.