Последние герои
Шрифт:
Слушатели долго молчали, потрясенные и подавленные тем, что узнали.
— Астер описал свое заклинание в мельчайших подробностях. По его собственным словам, он нашел эту магическую формулу в древней книге эльфов. Но теперь эта книга утеряна. Такую магическую силу может вызвать только маг с очень мощным даром. Астер обладал таким даром, хотя сам не осознавал этого. И есть еще одно совершенно необходимое условие: тот, кто хочет применить эту силу, должен владеть территорией, на которую она должна воздействовать. Дело в том, что ему нужно поставить катализаторы везде, куда заклинание должно нанести удар. Кстати, вот почему заклинание, которое применил Крисс, действует на всех, кроме эльфов: оно вызывает магическую силу, к которой эльфы совершенно невосприимчивы из-за своего особого единства с природой.
— Почему же вы не дали нам знать о своем открытии? — спросил король Земли Скал.
— Мы ничего не могли сделать, — ответил Калт. — Вся картина стала ясна только за три дня. Невозможно отвоевать назад целую страну всего за три дня. И главное: обелиски защищены магическим барьером, который был создан во время подготовительной церемонии. Он отбрасывает назад или уничтожает любое существо, кроме эльфов, если оно осмелится коснуться поверхности обелиска.
Теана дотронулась до плеча Калта, и молодой король замолчал, уступая слово ей.
— Я попыталась связаться с королевой, но она мне не ответила. Тогда я отправила сообщения своим людям, а потом королю. Я недавно вернулась из Земли Ветра. Я отправилась туда сразу, как только поняла, что готовится, хотя не знала, что делать. Я… Теана смутилась, замолчала, опустила и через секунду снова подняла голову, словно нашла потерянную нить своих мыслей. — Я попыталась уничтожить один обелиск, но была отброшена от него силой, которой не смогла противостоять ни одна известная мне магия. Жители этой деревни собрались вокруг меня, и я спасла их с помощью моего собственного магического барьера. Но все остальные погибли.
— В этом нет вашей вины, — прервал ее Калт. — Во всяком случае, сейчас наше положение таково: Земля Ветра для нас окончательно потеряна. Из наших друзей и союзников не осталось ни одного. У Крисса есть оружие, которое убивает всех, против кого направлено. Значит, сейчас стало еще важней не позволить ему захватить ни клочка нашей земли.
— Предлагаю сдаться.
Все слушатели повернулись к тому, кто произнес эти слова. Говорил тот военачальник, который недавно дерзко спорил с королем.
— Совершенно ясно, что мы не можем выиграть эту войну, — быстро произнес он.
— Неправда! Мы не должны терять надежду, — вмешалась в разговор Теана. — Не надо забывать о том хорошем, что произошло за последние недели. Болезнь, которую наслал на нас Крисс, кажется, ослабла, и лекарство против нее стало действовать сильней. Уже несколько дней мои жрецы отмечают необычно большое число выздоровевших.
Военачальник покачал головой:
— Действительно, похоже, что болезнь прекратилась. Но она истребила слишком много людей и ослабила нас. От нее пострадало почти все боеспособное население. Нужно время, чтобы наши бойцы смогли опомниться и организовали эффективную оборону. Мы должны взглянуть правде в глаза: при нынешних условиях мы ничего не можем сделать против тех сил, которыми располагает Крисс. Этот эльф всю свою жизнь разрабатывал свой план и готов на все ради победы. Нам остается только сдаться.
— Вы, кажется, не поняли, — горячо запротестовала Теана. — Сдаться означает умереть.
— Не обязательно. Может быть, мы потеряем свободу, но сохраним сотни тысяч жизней. Или мы хотим, чтобы погибла Земля Воды? Погибла Земля Солнца? Чтобы погиб весь Всплывший Мир? А ведь так и будет, если мы не дадим этому эльфу то, чего он хочет! — Военачальник говорил все громче, и под конец его голос заполнил весь зал.
— Криссу не нужен Всплывший Мир. Ему нужно уничтожить нас всех, — устало, дрожащим голосом ответила Теана.
— Может быть, то, что он сделал с Землей Ветра, должно только запугать нас. Может быть…
— То, что было в Земле Ветра, — генеральная репетиция. Крисс не запугивал нас. Он показал нам, что с нами будет. Он убеждает нас, что не остановится ни перед чем и, что бы мы ни делали, продолжит выполнять свой план — уничтожать нас.
— Что же нам тогда делать? Сражаться без надежды на победу? Пусть враги убьют нас всех одного за другим на поле боя? Какое бы решение мы сейчас ни приняли, все равно каждый из нас когда-нибудь умрет, — возразил военачальник.
Теана хотела ответить ему, но тут из-за двери донеслись взволнованные голоса. Никто не смог разобрать слов, но один из голосов был высокий и явно принадлежал женщине. Потом дверь скрипнула и повернулась на петлях.
— Я тебе повторяю: жди снаружи! — почти крикнул охранник. Потом, повернувшись к королю, он возмущенно объяснил: — Я говорил ей, чтобы она остановилась, но она не послушалась.
Но никто не обратил внимания на его жалобу, хотя в зале была полная тишина: все замерли в изумлении. А Теана, не веря своим глазам, смотрела на светлый прямоугольник дверного проема. На его фоне она только что увидела хорошо знакомую ей фигуру.
Посвященная вернулась.
18. ОРУЖИЕ
Бледная от волнения Адхара медленно вошла в зал и нашла взглядом глаза Теаны. Девушке было странно снова видеть перед собой Верховную Жрицу. В последний раз они виделись, когда Теана заставила ее взять в руку Копье Дессара и окончательно доказала ей, что она, Адхара, — Посвященная воительница. Вспоминать об этом было совсем неприятно. После этого Адхара провела в пути много месяцев, пытаясь убежать от Теаны и от судьбы, которую Теана для нее предназначала. И вот теперь она вернулась сюда и идет точно по тому пути, который начертили для нее боги или кто-то еще.
Адхара продолжала смотреть Теане в глаза все время, пока подходила к каменному столу. Она заметила, что Верховная Жрица сильно постарела со времени их последней встречи. Особенно изменились глаза Теаны: Адхара прочла в них ужас и новое знание.
— Простите меня, если я помешала вашему совещанию. Но мне кажется, что без меня вам будет не хватать важного элемента в картине последних событий, — произнесла она. Адхара никогда еще не выступала перед людьми с речью. До сих пор ее жизнь была скрыта от посторонних глаз: сначала она была компаньонкой, потом беглянкой. Войти сюда и произнести несколько слов означало выйти из тени, в которой она укрывалась все это время, и принять по меньшей мере часть своей неизбежной судьбы.