Последние герои
Шрифт:
— Опусти меня на землю, — тихо сказала Адхара Джамиле, которая описывала широкие круги в небе над болотом.
Джамиля погрузилась в туман. Когда она снизилась, земля была плохо видна, но Адхара поспешила спрыгнуть с седла. Ее одетые в сапоги ноги погрузились в грязь до самых икр. Она упала лицом вперед, и ладони тоже оказались в болоте по самые запястья. Адхара поползла по болоту, увязая в тине. Ей казалось, что какая-то неизвестная сила затягивает ее в глубь земли. Наконец, Адхара нашла какое-то дерево, ухватилась за него со всей силой, на которую была способна, и сумела вырваться из трясины. Несколько минут она стояла неподвижно и старалась отдышаться.
Потом она ополоснула руки водой из своей фляги и вынула из сумки карту, которую взяла из дома Рейс. На этой карте она отметила большим крестом то место, где должен был находиться храм. Но, оглядевшись вокруг, девушка поняла, что ориентироваться здесь невозможно. Болота тянулись на много миль до самого моря и везде выглядели одинаково.
Адхара прислонилась спиной к стволу дерева, закрыла глаза и прислушалась к себе. Она такая же Сирен, как Ниал, а значит, Талисман власти каким-то образом является частью ее внутреннего существа, и к тому же она посвящена Шеврару. Значит, она должна почувствовать, где находится святилище.
Она напрягла все силы и наконец услышала слабый отзвук своего призыва. Запах букета остается в комнате и после того, как цветы увяли. Так же и в этом месте присутствовала магическая сила, которая уснула, но не исчезла полностью.
Адхара, по-прежнему с закрытыми глазами, пошла вперед, руководствуясь только этим смутным ощущением. Ей не пришлось долго идти.
Мысленно она видела это святилище таким, каким его почти за сто лет до нее увидела Ниал. Чудесный дворец, состоящий из чистой воды. Его фризами были водовороты, шпилями — струи, стенами — водопады. Это было воплощение великолепия и совершенства, точка жизни и надежды посреди плоской мертвой равнины. Но, когда девушка открыла глаза, она увидела перед собой только еще одно облако тумана и еще один участок болота. И все-таки она знала: она на месте.
Теперь ее ожидало испытание.
Адхара пошарила в своей сумке и дрожащими пальцами вынула из нее ампулу.
В этом сером тусклом свете жидкость в ампуле потеряла прозрачность и приобрела переливающийся блеск. Адхаре показалось, что она видит в ней красноватые, цвета крови, отблески. Девушке стало страшно.
«Я не должна бояться. Мериф доказал мне, что достоин доверия», — сказала она себе, чтобы набраться мужества.
Адхара открыла ампулу. Было так тихо, что хлопок вынутой пробки показался ей оглушительным. Она выпила жидкость одним глотком, без колебаний. Напиток оказался приторным: его сладость была почти невыносимой. Девушка выбросила ампулу и замерла неподвижно, ожидая, что будет.
Все осталось таким же, как было.
Она не почувствовала ничего необычного, и тело повиновалось ей, как всегда.
«Напиток не действует. Но это не так ужасно, как я ожидала».
Адхара не успела додумать эту мысль: в груди как будто что-то взорвалось, и боль вытеснила все из ее сознания. Адхара согнулась, ухватилась рукой за грудь там, где находится сердце, широко раскрыла рот, задыхаясь, и без сил упала на землю. Она почувствовала, как болото сжимает ее тело в своих липких ледяных объятиях. Но вырваться не смогла: ее тело больше ей не подчинялось.
«Это закончится. Закончится. И тогда я попаду в святилище», — думала Адхара.
Больше она ни о чем не могла думать. Но ее муки не кончались. Глядя в небо широко раскрытыми глазами, она чувствовала, как боль постепенно лишает ее сознания. Перед тем, как полностью впасть в беспамятство, она успела осознать, что падает вниз.
Последним рывком она повернула голову назад. Это конец, и она должна признать очевидное.
«Я умираю. Мериф меня обманул. Там нет никакого святилища».
Безграничная бешеная ярость наполнила ее грудь. Этот последний миг показался ей бесконечным. Потом серый туман почернел, и ничего не стало.
24. СНОВА САЛАЗАР
Амина смотрела на далекий горизонт, где виднелись Черные горы. Солнце заходило, и в его уже слабом свете их вершины казались бы черными колодцами, если бы не яркие вспышки на склонах: так сверкал черный кристалл, жилы которого залегали в этих горах. Амине казалось, что это зажигаются огни во множестве маленьких городов, прилепившихся к горам, хотя никто не жил на этих крутых склонах.
Она вспомнила, что у Ниал был меч из черного кристалла. Возможно, камень, из которого он был сделан, добыли как раз в этих горах: здесь есть рудники. Она не помнила, что сказано об этом в повести, но большая часть всего черного кристалла, который добывали во Всплывшем Мире, приходилась на эти шахты. И Амине самой захотелось иметь меч, который делал бы ее непобедимой. Ей бы понравилось быть героиней, спасать мир и чтобы по возвращении из боя ее ждала большая любовь. Но она уже давно не верила в сказки. Несмотря ни на что, она оставалась напуганной тринадцатилетней девочкой, которая поспешно научилась искусству убийц и шпионов.
Воин-тень, который никогда не сражался, принцесса без королевства.
Ее не ожидало сражение за судьбу Всплывшего Мира. Но то, что она собиралась скоро сделать, должно было поднять дух ее народа. Сейчас надежда была нужней, чем воины, а мужество важней, чем оружие.
«Бабушка назвала бы меня дурой и постаралась бы меня отговорить, — с грустной улыбкой подумала Амина. — Но, — сказала она себе, — иногда нужно быть сумасшедшей».
Она закуталась в плащ и опустила голову на колени. Баол недалеко от нее прислонился к дракону и старался не заснуть.
Амина заставила Баола рассказать, как тело ее бабушки качается при каждом порыве ветра. И не дала ему скрыть ни одной подробности, потому что хотела обезуметь от горя. Она заставила Баола рассказать, как теперь пусто в башне Салазара, о том, как окна города теперь похожи на тысячу пустых черных глазниц гигантского черепа. Каждый день их пути она представляла себе эту картину, вызывая в себе бешеную ярость, необходимую, чтобы дойти до конца. Но увидеть это своими глазами было совсем другое дело.