Последние из Альбатвичей
Шрифт:
— Я уже начал думать, что вы двое заблудились, — проворчал он. — Какого чёрта вы так долго?
— Мы готовили план сражения, — сказал ему Леви. — Предупреждён — значит вооружён. Мне нужно было убедиться, что мы вооружены.
— Ну, теперь, когда вы вернулись, не мог бы кто-нибудь из вас рассказать мне, как мы собираемся справиться с этой ерундой? Жена Лафмана находится под успокоительным, но у меня есть родственники, требующие ответов, и репортёры, ползающие вокруг в лесу, и ещё несколько добровольцев, которые наткнулись на место преступления. Сохранять это в тайне становится всё труднее и труднее — и, честно говоря, я не уверен, что нам следует быть на этом этапе. Может быть, людям
— Я бы посоветовал не разглашать подробности, — сказал Леви, — если только вы не хотите, чтобы Чёрная Ложа и другие заинтересованные стороны напали на это место.
Клинтон моргнул.
— Кто? Чёрная… что? Это должно что-то значить для меня?
Леви протиснулся мимо него и пробрался сквозь толпу. Крафт прошептал на ухо Клинтону, призывая его продержаться ещё немного, а затем поспешил за магом.
— Вы готовы? — спросил он.
— Готов, — Леви кивнул. — И ещё раз я должен попросить вас держаться подальше от поля боя. Если офицер Клинтон прав, то похоже, что вы в любом случае будете заняты сдерживанием людей.
— Да, похоже на то. У вас есть всё, что вам нужно?
— Да. Я верю в Бога. Как говорит нам Библия, Он помогает тем, кто помогает себе сам, — Леви поднял коричневую кожаную сумку. — Здесь я помог себе со всем. Господь сделает всё остальное.
Они бросились обратно на поле. Крафт был встревожен, увидев, что Клинтон был прав. На месте происшествия собралось ещё несколько человек. К счастью, СМИ среди них пока не было. Но это был лишь вопрос времени, когда кто-нибудь из гражданских лиц опубликует это в Твиттере или Фейсбуке или просто вернётся домой и расскажет другим. Он никого не увидел на месте преступления и был за это благодарен. По крайней мере, его людям удалось сохранить это в безопасности.
— Оставайтесь здесь, — снова предупредил его Леви. — И неважно, что вы увидите или услышите, не выходите туда. Хорошо?
— Хорошо. Могу ли я чем-нибудь помочь?
— Да. Держите всех подальше. И молитесь, если вам так хочется. Попросите Господа дать мне Свою силу и защиту.
Затем, не говоря больше ни слова, Леви вышел на поле с высоко поднятой головой. Он почувствовал, как пульс учащается в ушах, а кожа покраснела. Он сосредоточился на своём дыхании, изо всех сил стараясь не учащённо дышать. Хотя сам экзорцизм был довольно несложным, существовал ряд переменных, которые вызывали у него беспокойство. Во-первых, он не постился должным образом. Обычно ему следовало делать это три дня, прежде чем попытаться что-то проводить. И тут появился человеческий фактор. Хотя он знал, что Крафт не торопится вперёд, его беспокоило, что все остальные люди собираются на месте. Если бы кто-нибудь из них вмешался или отвлёк его, хотя бы на мгновение, это могло бы всё изменить.
Леви на ходу открыл сумку. Он порылся внутри неё, пока не нашёл серебряное кольцо, которое принёс из дома. Он надел кольцо на средний палец левой руки. Затем он заговорил вслух, вознеся призывную молитву.
— Благословение, пришедшее с небес, от Бога Отца, когда родился истинный живой Сын его, пребудет со мною во всякое время. Святой крест Божий, на котором Он претерпел горькие муки Свои, благослови меня сегодня и во веки веков. Три святых гвоздя, которые были вбиты в святые руки и ноги Иисуса Христа, благословите меня сегодня и во веки веков. Копьё, которым Его святой бок был пронзён и раскрыт, защитит меня ныне, сегодня и во веки веков. Пусть кровь Христа и Дух Святой защитит меня от моих врагов и от всего, что может нанести вред моему телу и моей душе. Благословите меня, о вы, пять святых ран, чтобы все мои враги были в страхе предо мной, связаны и изгнаны. Все ненавидящие Тебя должны молчать предо мною, и не причинят ни малейшего вреда ни мне, ни дому моему, ни месту моему. И точно так же все, кто намеревается напасть на меня и ранить меня духовно или телесно, будут беззащитны, слабы и побеждены. Крест Христов со мною, Крест Христов побеждает всякую воду и всякий огонь. Крест Христов побеждает всякое оружие. Крест Христов — совершенный знак и благословение для моей души. Теперь я молюсь, чтобы святое тело Христа благословило меня от всех злых мыслей, слов и дел.
Подойдя к дереву, он сжал кулак, чувствуя, как кольцо касается его кожи.
— Направь мою руку, Господь. Да будет воля Твоя, как и всегда.
Он остановился на краю соляного круга, который насыпал ранее. Ветви деревьев дрожали в предвкушении.
— Я вернулся, — сказал Леви дереву. — Я же говорил тебе, что вернусь. Ты уверен, что не хочешь выйти сейчас? Я предлагаю тебе последний шанс покинуть это место и вернуться туда, откуда ты пришёл. Всё, что тебе нужно сделать, это попросить это, и я удовлетворю твою просьбу.
Дерево затряслось, ветки зашуршали и застонали. Трупы покачивались.
— Хорошо. Тогда пусть будет по-твоему.
Вздохнув, Леви поставил свою сумку на землю. Он опустился на колени рядом и вытащил металлический компас, нож, небольшой пучок сушёного шалфея, остатки соли, пузырёк со святой водой, зажигалку и распятие, на котором висела оловянная фигурка Иисуса. После минутного раздумья он вернул распятие в сумку.
— Итак… трудный путь. Тебе это не понравится, демон.
Леви сверился со своим компасом. Затем он взял соль и начал ходить по периметру, высыпая её тонкой линией так, чтобы образовался треугольник на окраине круга. Он сделал это, пройдя на юг, затем на восток, а затем вверх, чтобы сформировать точку треугольника. Демон пытался отвлечь его, продолжая писать на стволе дерева, но Леви игнорировал эти попытки. Закончив, Леви собрал сушёный шалфей и поджёг его зажигалкой. Затем он положил тлеющий комок в грязь. Его не беспокоило, что поле загорится. Сорняки всё ещё были влажными после ночного дождя.
— Итак, — сказал Леви, обращаясь к дереву. — Я уже назвал тебе своё имя, но как мне тебя называть? Ты не назвал мне своё, и было бы неплохо знать, к кому я обращаюсь. Может быть, мне следует звать тебя Фредом? Или, может быть, Элиасом? Нет, это не очень-то демонические имена, не так ли? А ты, в конце концов, именно такой. Ты демон. Один из слуг Пэймона.
При упоминании имени своего хозяина дерево замерло. Леви чувствовал страх в воздухе — почти электрический заряд, от которого волосы на его руках и затылке встали дыбом.
— Но какой? Ты не Белет. Он слишком мудр и хитёр, чтобы когда-либо оказаться в этой ловушке, в которой ты оказался. И ты не Калибракс, или Нетал, или Лабал, или Делутар. Вас много и вы все составляете Легион. Я мог бы назвать остальных представителей твоего вида, но у меня на выбор будет двести демонов, и мы будем здесь весь день, а я очень устал. Поэтому, почему бы нам просто не перейти к делу?
Кора дерева стонала и трескалась, когда появлялись новые слова.
ТЫ БЛЕФУЕШЬ. Я РАЗДАВЛЮ ТЕБЯ, КАК СПЕЛЫЙ ФРУКТ.
МОИ КОРНИ ВЫПЬЮТ ТВОЮ КРОВЬ.
— Ты ничего подобного не сделаешь, и я бы хотел, чтобы ты сохранил свои корни при себе, большое спасибо. Знаешь, мне приходит в голову, как это, должно быть, тебя очень расстраивает. Написано, что у тебя был великолепный говорящий голос — своего рода рёв, грубый и гортанный. Как это, должно быть, сбивает с толку то, что тебе приходится общаться, вырезая свои буквы на коре этого дерева, как какой-то влюблённый подросток вылепляет сердце и инициалы своей девушки.