Последние из Альбатвичей
Шрифт:
Он открыл глаза и позволил своему взгляду блуждать по комнате, остановившись на фотографии в рамке, которая стояла на одной из многочисленных книжных полок по всему дому. Рамка для фотографий была зажата между несколькими оккультными текстами в твёрдом переплёте и маленькой позолоченной серебряной коробочкой для таблеток. В коробочке находились клыки вампира, обитавшего в канализации и технических туннелях под Питтсбургом. На фотографии были Леви и двое мужчин, которые помогли ему победить вампира. Первым был Таггерт — состоявшийся художник и могущественный гемомант. Таггерт погиб в финальной битве с вампиром, хотя время от времени Леви всё ещё получал от него известия.
Он связался с Дезом всего неделю назад, задав те же вопросы, что и другим представителям их оккультных кругов, но до сих пор Дез не ответил. Леви предположил, что он слишком занят, чтобы проверять электронную почту. Дез всегда был эксцентричным, и в прошлом бывали времена, когда он месяцами терял всякую связь. Кроме того, Дез недавно переехал в Колумбус, штат Огайо. Леви предполагал, что Дез может быть занят распаковкой вещей и приспособлением к своему новому дому, но интуиция подсказывала ему, что это не так, а инстинкты Леви редко ошибались.
— Да будет воля Твоя, Господи, — молился он вслух. — Но было бы намного проще, если бы я знал, что влечёт за собой эта Твоя воля. Ты послал Моисею горящий куст. Разве это слишком для меня, чтобы время от времени просить от тебя подобное сообщение?
Как обычно, ответа не последовало.
Леви пожал плечами.
— Прости, Господи. Если мне суждено разгадать загадку Пэймона и освободиться от этого долга, то именно это и произойдёт. А если нет, то это, вероятно, всё равно уже не будет иметь значения.
Его слова, казалось, повисли в тишине. Леви отодвинул стул и встал из-за стола. Его молитвы и мысли о Дезе на мгновение были оттеснены воспоминанием — образом девушки, бегущей по кукурузному полю и смеющейся, призывающей гораздо более молодую версию него броситься в погоню. Она пообещала, что, если он поймает её, он сможет заполучить её, и он намеревался сделать и то, и другое. Девушку звали Ребекка. Она была его первой и единственной любовью.
— Почему сейчас? — Леви стиснул зубы. — Зачем показывать мне это сейчас, Господи?
Затем, как всегда, воспоминания пронеслись вперёд, и Ребекка больше не бежала и не смеялась. Вместо этого она лежала на земле между кукурузными рядами, рассечённая от промежности до грудины. Вязаная шляпка была сбита с её головы, а в её длинных светлых волосах были кукурузные рыльца, трава и грязь. А ещё кровь.
Много крови.
Стебли кукурузы шумели, но ветра не было. Смех разразился, казалось, исходящий из воздуха, земли, нигде и повсюду. Это был смех демона, но Леви почти не заметил этого. Он всё ещё смотрел на кровь. Она покрывала землю вокруг Ребекки, просачиваясь в трещины сухой земли. Кровь залила её разорванное платье и столь же искалеченную кожу. И её…
— Прекрати! — раскачиваясь взад и вперёд на ногах, как будто его ударили, Леви сжал кулаки и потёр глаза.
Когда он снова открыл их, видение пропало.
— И это всё? Был ли я тогда проклят, Господи? Неужели это просто расплата сейчас? Неужели моё покаяние наконец наступило?
Опять же, если Господь ответил, Леви не услышал ответа.
Он постоял некоторое время, борясь с желанием зарыдать. Воспоминания о том роковом лете, когда всё изменилось и он узнал, насколько высока цена магии, грозили снова сокрушить его. Он отгонял их, стараясь не думать о том, что он потерял —
Свою душу?
— Нет, — прошептал он. — По крайней мере, пока.
В конце концов, момент был упущен. Горе и жалость к себе снова отступили под поверхность его психики. Леви сделал ещё один глубокий вдох и попытался собраться с силами.
— Правильно, — сказал он. — Я весь вечер смотрел в прошлое. Неудивительно, что я также и вспоминаю прошлое. Мне нужно на время оторваться от этого. Возможно, заняться работой по дереву.
Большинство соседей Леви в маленьком городке Мариетта думали, что он просто столяр. Половину гаража на две машины в задней части его дома переоборудовали в столярную мастерскую. Другая половина гаража использовалась как конюшня для его лошади Ди, названной в честь печально известного Джона Ди, одного из величайших магов, когда-либо живших на свете, и соратника предков Леви. В течение недели, когда у него не было других занятий, Леви каждый день проводил несколько часов в столярной мастерской, изготавливая различные товары — вешалки для одежды и ложки для обуви, стулья, столы, комоды и другие вещи из дерева. Затем по субботам он возил их на своём багги на местный блошиный рынок. Деньги, которые он зарабатывал от этого, шли на оплату аренды, продуктов и коммунальных услуг.
Некоторые соседи Леви знали о его другом, более тайном призвании. Он занимался магией и целительством верой, называемым пау-вау, как и его отец и дед до него. Часто местные жители искали его для лечения и альтернативной медицины. Его пациентами обычно были пожилые люди (которые всё ещё помнили старые обычаи), бедняки (у которых не было медицинской страховки или которые не могли позволить себе обратиться к врачу) и люди, предпочитавшие более целостный подход к своему здоровью. Пациенты приходили к Леви в поисках лечения самых разных заболеваний — от гриппа до артрита. Время от времени его вызывали по более серьёзным делам, например, для остановки кровотечения или сращивания сломанной кости.
Но пау-вау вышло за рамки медицины. Это была магическая дисциплина, такая же, как и любая другая, и довольно часто Леви обвиняли в столкновении с угрозами сверхъестественного, а не биологического происхождения. Экзорцизм, телепатия, ликантропия, межпространственные порталы, призраки и даже некромантия — за свою карьеру Леви приходилось иметь дело с некоторыми странными вещами. Его называли по-разному. Маг. Оккультный детектив. Исследователь паранормальных явлений. Охотник за приведениями. Историк сверхъестественного. Экзорцист. Ведьмак и колдун.
Но сейчас он не хотел быть таким человеком. Он подумал, что вместо этого он предпочёл бы оставить оккультизм на вечер и просто поработать в уютной столярной мастерской. Это занятие всегда приносило ему утешение и покой, а сегодня вечером он отчаянно нуждался в том и другом.
Когда Леви вышел из кабинета и пошёл по коридору, у него зазвонил сотовый телефон. Как и его багги, стиль одежды и другие факторы его жизни, мобильный телефон часто сбивал с толку тех, кто ошибочно полагал, что Леви всё ещё был амишем. Иногда он спрашивал их, что, по их мнению, он будет использовать вместо этого, чтобы оставаться на связи с людьми? Почтовые голуби и радиолюбительские приспособления казались ему не очень практичными, а гадание и некромантия не были его любимым способом общения с представителем службы поддержки коммунальных компаний или дорогим другом, который просто звонил, чтобы поздороваться. То же самое касалось и телепатии, от которой у него всегда текла кровь из носа.