Последние первые планетяне
Шрифт:
С другой стороны, при всей очевидной неудачливости на броском фоне родственников, родителям Камиллы нельзя было отказать во врожденном шарме: несколько старомодном, но притягательном и уютном, словно шерстяной плед. В этом смысле они, вне всякого сомнения, являли собою полную противоположность ворчливым и вечно задумчивым политиканам под предводительством Сергея Леонова. Не успели гости управиться с коктейлями и добраться до основных блюд, как Николаю уже казалось, будто он знает хозяев бесконечно давно. До того легко и непринужденно было держать себя с ними, перебирать одну за другой глупые, однако занимательные
Он вышел из-за стола даже несколько разочарованный тем, что не в состоянии описать, сколь много эти люди невольно сделали, чтобы помочь пережить период глубокой рефлексии, традиционно наступающий после некоего травмирующего опыта.
Неловкое чувство совсем скоро улетучилось. После трапезы без того тесный семейный кружок незаметно разбился на более мелкие компании. Оставшись на заднем дворике с мэром Леоновым и первым помощником, Давыдов, подышав свежим вечерним воздухом, протрезвел и сделался по-прежнему серьезен.
Стоит заметить, вовремя. Едва собеседники расположились в садовых креслах, доселе непринужденная болтовня стала перетекать в русло беспокойного дискурса. Чуть раньше оно могло неприятно застать Николая врасплох.
– Признаться, я был сражен, когда меня в дороге нагнала весть о случившемся, – после некоторой паузы первым заговорил градоначальник. По одному тону речи становилось ясно, что прежней застольной развязности в новом разговоре места нет. – Лично я был убежден, что ничем иным история не кончится. Просто надеялся, судьба смилуется над нами.
Минин тяжело вздохнул и поглядел на начальника, очевидно, имея в виду, что первое слово со стороны полиции должно остаться за ним.
– Я тоже признаюсь, – тогда, сложив руки на груди, вымолвил Давыдов. – Минин тому свидетель, был определенный момент, когда я посчитал: мы всерьез оплошали, не надавив на фермеров в самом начале. Мол, пойдя на поводу у устава, пустили ситуацию на самотек. Но я ошибался. Саем Ящинским руководил отнюдь не здравый смысл. Мы сделали максимум того, что могли, чтобы не дать конфликту перекинуться на остальной город.
– Нет смысла гадать, как все могло б обернуться, поступи каждая сторона иначе, – как бы согласился Антон.
Леонов тяжело откинулся в кресле и насупился.
– Слышал, там случилась настоящая бойня… – недовольно вымолвил он.
– Случилась. Люди Моргунова… – Николай осекся, но решил все-таки сказать правду: – Они здорово удружили, но сначала все попортили. Мы рассчитывали на мирное разрешение конфликта, но их, если можно выразиться, горячность… перечеркнула все старания.
Минин позволил себе перебить старшину:
– Принять помощь не было ошибкой, – вымолвил он. – Ситуация могла накалиться без их участия, а так мы сумели воспользоваться подмогой, чтобы остановить Ящинских.
– Взять Сая живым вам не удалось, – все еще угрюмый, пробурчал градоначальник.
Давыдов понимающе развел руками:
– Увы, эти люди слишком рьяно отстаивали свои права. В перестрелке погиб не только старший. Также его дочь и один из племянников.
– Бесчисленное семейство, клянусь, – покачал головой Леонов. – От них не убудет.
Первый помощник с Николаем, нахмурившись, переглянулись.
– Господин мэр? – недоуменно переспросил старший офицер.
– Ой, не глядите, будто я грешник среди святош, – резко махнул рукой градоначальник. – Нашлись моралисты! – У Леонова раздулись ноздри. Было видно, что он немало напрягся. – Я не говорю, мол, хрен оно с тем, как вышло, и «здоровья погибшим». Просто надо признать: корпоративные фермеры в последнее время отбились от рук. Думают, коли их поддерживает Большое Кольцо, закон им не писан. А выясняется, что вполне писан, они давай скопом во все тяжкие, ей-богу, господа.
– Хотите сказать, поделом? – осторожно спросил Антон.
Градоначальник взбешенно уставился на молодого офицера, однако скоро осознал, что сам не верит своей напускной оскорбленности. Леонов насмешливо фыркнул и проговорил:
– Открыто я, разумеется, так не выражусь. Лишь скажу, что они сами отчасти виноваты в случившемся. Разве нет? Я не только про тот злополучный день говорю…
– Не понимаю, – замотал головой Давыдов.
– Отчет пожарного управления, – пояснил Сергей. – Я отбыл по делам и, чес-слово, не передал последние сводки по «Большому Рогу». Виноват. В конечном счете правы оказались народные сплетни. Как вам такое? – ни с того ни с сего рассмеялся Леонов. – Кто-то серьезно постарался, чтобы подумали на несчастный случай, но имел место поджог. Преступление.
Минин покачал головой и вполголоса выругался – правда, как всегда, интеллигентно.
– Но мы не можем утверждать, что это сделали Ящинские, – меж тем, покосившись на первого помощника, заметил Николай.
– Ясное дело, – согласился градоначальник. – Да и кто подтвердит или опровергнет эти домыслы, когда не осталось ни Сая, ни старших детей? Не бабы ведь, на которых взвалилось фермерское хозяйство? Думаю, нужно оставить их в покое, – вздохнув, бросил Леонов.
Старший офицер с Антоном снова переглянулись. Не в последнюю очередь они ждали встречи с градоначальником, потому как надеялись узнать мнение администрации по поводу того, что теперь, когда топор войны между Акимовыми и Ящинскими зарыт, последних стоит отпустить на все четыре стороны.
Все же права народная молва, говоря, что, перешедшее в руки сразу нескольких новых владельцев, наследие Сая, вполне вероятно, отныне принесет городу гораздо больше пользы. Во всяком случае, дела не будут обстоять, как последние пятнадцать лет, когда своенравный лидер фермерского клана, не приемлющий иного порядка, кроме корпоративного, действовал исключительно в интересах невидимых боссов из Большого Кольца.
Досадно было бы не использовать сложившиеся обстоятельства для улучшения жизни поселения. Для этого, как казалось полиции и Николаю лично, стоило дать выжившим членам семьи Ящинских идти своей дорогой.