Последний барьер. Путешествие Суфия
Шрифт:
— Вот теперь мы танцуем, — сказал Хамид. — Завтра ты уедешь, но до этого мы посидим вместе. Остался еще один барьер, который нам предстоит преодолеть. Это последний барьер перед тем, как ты станешь свободным для ново^ жизни. Но теперь мы танцуем...
— И еще одна вещь, Хамид, — спросил я. — Это дело с яйцом в Лондоне.
— А что с ним — спросил он невинно, наблюдая за танцами.
— Ну хорошо, если ты говоришь, что нам не следует связываться с мистикой, и что такие вещи вовсе не нужны, то почему ты разбил яйцо у того человека на голове?
Он повернулся ко мне.
— Эта особая деталь была нужна не только для пользы больного человека, — сказал он. — Это было нужно и для тебя.
эпилог
Рассудок бессилен в выражении Любви. Любовь одна способна открыть истину Любви и быть Возлюбленным. Путь наших пророков это путь Истины. Если ты хочешь жить, умри в Любви; умри в Любви, если ты хочешь оставаться живым.
Мевлана Джелаледдин Руми
Когда он отказался от мира настолько, что он даже не привязывается к нему ни за счет своего желания, ни в соответствии с побуждениями своей собственной личности, а лишь для того, чтобы исполнять повеления Господа, только тогда он получает приказ говорить с миром и устанавливать контакт с ним, потому что теперь в мире есть для него частица, от которой нельзя отказаться и которая не была создана для кого-то другого.
Абдул Кадир Гилани
Хамид велел мне сесть под оливковым деревом, рядом со старым пересохшим руслом реки, которое вело к морю. Весь день стояла жара, и перед тем, как спуститься на берег, мы провели раннее утро вместе, сидя во дворе. А теперь пришел полдневный бриз, шелестевший сухими листьями и закручивавший бурую пыль в спирали вокруг моих ног. Пели цикады, издавая продолжительные трели, которые заставляли меня вспоминать о холмах над Эфесом. Я мог почувствовать, где море заходило в бухточку в излучине речного дна. Именно там она должна быть сейчас, лежа на солнце со всеми остальными. Хамид и я пришли сюда с берега, чтобы вместе провести время, оставшееся до моего отъезда в Лондон. Мы мало говорили, умиротворенные сухими ленивыми звуками послеполуденного времени. Наконец, он повернулся ко мне.
— Есть еще один урок, который я должен преподать тебе, — сказал он. — В некотором роде он важнее, чем все остальные, но если ты еще не знаешь, о чем я собираюсь сказать тебе, ты не сможешь услышать то, что я скажу.
Он резко изменил манеру; он снова стал учителем, а я учеником. — Сядь прямо, — скомандовал он. — Твоя спина должна быть прямой, чтобы энергия могла течь свободно. Без свободного потока энергии твое понимание будет только частичным. Слова сами по себе являются лишь вуалями на истине. Если ты не пробудился, все, что ты сделаешь, это вновь разделишь себя. Понимание не приходит от чувств; понимание приходит от самого себя. Это бьющее через край знание, которое дается нам как акт милосердия, и к нему мы должны готовиться.
Сегодня мы вместе встретимся с Совершенным Человеком, который полюбил Господа настолько безупречно, что атрибуты Господа проливаются через него в мир безо всяких преград. До этого времени в наших разговорах и практиках мы занимались только работой, необходимой для того, чтобы приготовиться к путешествию. Сегодня ты испытаешь вкус самой работы.
Будь очень спокоен, твоя спина должна быть прямой, а дыхание расслабленным. Выбери в пространстве вокруг тебя воздух самого лучшего качества. Вдохни его глубоко, задержи на мгновение, а затем дай ему засиять из центра как свет. А теперь закрой глаза, и уведи свои чувства из внешнего мира...
Инициация, которую ты должен пройти, опасна. На дороге масса ловушек, поэтому ты должен верить мне абсолютно. Если ты не будешь верить, если ты утратишь отвагу, то я не смогу помочь тебе, и мы оба не сможем достичь нашей цели. Чрезвычайно важно, чтобы ты слушал то, что я говорю, и немедленно выполнял мои команды. Не раздумывай и не испытывай сомнений; и помни — нужно верить!
Сколько раз он повторял мне это? Однажды я подумал, что знаю, что такое вера, но когда начались испытания, я узнавал значение неудачи, неудачи в вере, снова и снова.
Так много нужно отбросить, и так много нужно отваги, чтобы верить абсолютно...
— Я хочу, чтобы ты представил, что ты идешь по тропинке в долине; перед тобой находится гора. На вершине, сидя перед пещерой, тебя ожидает Совершенный Человек. Ты поднимаешься по тропинке, каждым шагом ощущая землю под своими ногами. Земля теплая; сними свою обувь, чтобы тебе было легче ощутить. Обрати внимание на высокую траву по бокам тропинки... ты видишь бабочек, пьющих нектар с диких цветов? Ты слышишь насекомых? Наблюдай внимательно — что ты замечаешь, пока идешь? Теперь тропинка начинает взбираться на гору. Подъем крутой, и ты должен оставить долину позади тебя и начать подниматься.
Я заметил, что все изменилось, когда я ушел из долины. Ощущения стали совершенно иными. Вокруг меня сосны стремились к небу, стараясь добраться до света. В лесу было темно, солнце не просвечивало сквозь ветви деревьев. Шум ветра в ветвях был единственным звуком. На мгновение меня охватил страх, но потом я опять услышал голос Хамида.
— Продолжай идти — у тебя длинный путь впереди. Теперь не оборачивайся назад,
Я понимался по тропинке. Немного погодя я услышал шум воды слева от себя. Повернув в этом направлении, я вышел к нескольким водопадам, которые каскадом стекали с огромных серых камней. Внизу образовывался глубокий водоворот, крутящаяся спираль, затягивавшая все внутрь себя, а затем выбрасывавшая воду сверкающими потоками, которые неслись по камням во все стороны, образуя новые водовороты. Я присел и немного отдохнул, наблюдая и слушая. Неожиданно я понял, что вода живая! Каждый пузырек в пене, лопаясь, освобождал тонкую форму, каждая струя и каждый водоворот кричали мне: «Посмотри, ты видишь, кто я? Ты слышишь мои голоса?» Я видел, что вода наблюдает за мной. Не я смотрел на нее, а скорее, я понял, что она может видеть меня, я узнал, чем она была и что говорила. Я подумал, как же я мог прожить жизнь, глядя на стихии, и никогда не позволяя им увидеть себя, никогда не переворачивая пространство. Хамид начал говорить снова:
— Будь осторожен. То, что ты видишь, может увести тебя с пути, поскольку ее воля хочет вобрать тебя в себя. Ты видел, поэтому ты можешь понять и со временем приобрести власть над определенными аспектами энергии. И это все. А теперь глубоко вдохни; почувствуй себя очищенным стихией воды. Дай ей промыть все, и давай отправляться дальше.
На какое-то мгновение мой ум опять вернулся на берег. Звук шумящей воды заставил меня вспомнить о прибое на берету. Теперь она, возможно, лежит там, со своими друзьями, ее кожа стала такого же цвета, как и песок. Или, может быть, она плавает далеко за камнями.
Я поднялся с места, где я сидел, и пошел дальше. Воздух становился прозрачнее, и я мог видеть пятна солнечного света на тропинке и кое-где под деревьями. Деревьев становилось меньше; скоро я выйду из леса на гору.
— Хорошо. Ты увидел солнце сквозь деревья и его отражение в воде. Теперь я хочу, чтобы ты почувствовал солнце на твоей груди, когда последние деревья останутся у тебя за спиной. Почувствуй солнце, как будто в первый раз в жизни — или в последний. Такое солнце бывает рано утром, и оно согревает каждую твою частичку, распространяясь от центра твоей груди, по венам, к рукам и ногам, а затем по спине и к голове так, что твое тело оказывается полностью согретым. Это стихия огня, которая выжигает весь мусор, оставляя лишь чистый свет. Почувствуй, как тебя очищает огонь солнца.