Последний барьер
Шрифт:
Стоп, стоп. Ведь на Мики ушла вся банка. Я вытряхивал из нее последние крупицы. А эта полная. Новая банка, полная по самое горлышко, на столе еще лежат крошки сургуча от печати. Что же это значит? Кто-то недавно открыл новую банку растворимого люминала и зачерпнул пару ложек.
Ну, конечно же, для Кандерстега. Я нашел полотенце и вытер лицо. Потом вернулся в комнату и наклонился над Эдамсом – вытащить из кармана ключ от двери. Он уже перестал храпеть.
Я перевернул его.
Не очень-то радостно сообщать об этом. Он был мертв.
В смятении я дрожащими руками обшарил его карманы
Телефон валялся на полу, трубка отдельно от аппарата. Я наклонился и неуклюже подобрал его левой рукой, тут же закружилась голова. Что же мне так плохо! С усилием я выпрямился и водрузил телефон на место.
Кое-где в конюшне уже зажглись огни, в том числе и в деннике Кандерстега. Дверь денника была широко открыта, и лошадь, привязанная за голову, неистово лягалась и взбрыкивала. Не похоже, что ей дали снотворное.
Я уже начал было набирать номер телефона полиции, но тут, похолодев, остановился. В мозгу сверкнула догадка.
Кандерстега никто не усыплял. К чему им убаюкивать его память? Наоборот, им нужно, чтобы он все отлично помнил. Мики стали давать люминал, только когда поняли – проку от него не будет.
Нет, не может быть! Ведь одна, а то и две чайные ложки растворимого люминала на стакан джина – это же смертельная доза!
Перед глазами всплыла картина, которую я застал, войдя в контору: у всех стаканы в руках, Хамбер взволнован, Эдамс радостно возбужден. Такое же возбуждение было на его лице, когда он предвкушал расправу со мной. Убивать – это доставляло ему радость. Наверное, из слов Элинор он заключил, что она догадалась о роли свистка, и, недолго думая, решил от нее избавиться.
Не удивительно, что он не попытался ее удержать. Она вернется в колледж и умрет у себя в комнате, за много километров отсюда. Ах-ах, бедняжка, по рассеянности приняла большую дозу! Никому и в голову не придет связывать ее смерть с Эдамсом или Хамбером.
Ясно, почему он так хотел убить меня: я разнюхал про его аферу, провел его, но это не все – я видел, как Элинор пила его джин.
Можно себе представить, как развивались события до моего прихода, – особой фантазии не требуется. Эдамс ей вкрадчиво говорит:
– Значит, вы приехали узнать, нужен ли еще Року ваш свисток?
– Да.
– А вашему отцу известно, что вы здесь? Вы ему говорили про свисток?
– Что вы! Нет! Я заехала сюда случайно. Конечно, он ничего не знает.
– Может быть, добавить вам в джин льда? Я принесу. Что вы, совсем не трудно. Вот, пожалуйста, моя дорогая, отличный коктейль джин с люминалом. Не успеете оглянуться, как вознесетесь на небеса.
Убивать Стэплтона – это было полнейшее безрассудство, и ничего, Эдамс вышел сухим из воды. Допустим, мой обгоревший труп находят под обломками мотоцикла где-нибудь в соседнем графстве на дне оврага, а Элинор умирает в своем колледже – возможно, и эти два убийства сошли бы ему с рук. Но Элинор не должна умереть.
Я снял телефонную трубку. Гудка не было. Я несколько раз нажал на клавишу – линия молчала. Телефон не работал. Но если нельзя сообщить по телефону, значит, кто-то должен поехать к Элинор в колледж и спасти ее.
Первая мысль была «сам я это сделать
Я собрался с силами, повернул ключ в скважине, вышел и захлопнул за собой дверь.
Прошел через двор к стоявшему у ворот мотоциклу – меня снова никто не заметил. Но с первого раза он не завелся – просто раздался треск стартера, – и на шум из-за денников вышел Касс.
– Кто здесь?! – выкрикнул он. – Это ты, Дэн?! Чего это ты вернулся? – И он зашагал в мою сторону.
Я бешено топнул по стартеру. Двигатель заурчал, закашлял и взревел. Я стиснул сцепление и включил скорость.
– Стой! – заорал Касс. Он побежал ко мне, но я уже вывел мотоцикл за ворота и повернул в сторону Поссета. Из-под колес полетел гравий.
Рычаг газа вделан в правую рукоятку руля мотоцикла. Чтобы увеличить скорость, его нужно прокрутить на себя, а сбросить газ – от себя. В нормальных условиях этот рычаг крутится очень легко, но сейчас... Стоило мне покрепче сжать его, рука откликнулась такой яростной болью, что я чуть было не вывалился из седла.
До Дарема – шестнадцать километров на северо-восток. Но остановись я сейчас, Элинор может умереть. Выбора у меня нет. Но до чего тряская дорога!
Если Элинор поехала прямо в колледж, значит, вскоре ей захотелось спать. Кажется, люминал действует в течение часа. Но люминал, растворенный в алкоголе, – это совсем другое дело. Реакция будет быстрее – от двадцати минут до получаса. А может, дольше? За двадцать минут она могла спокойно доехать от конюшни до колледжа. Ну а потом? Поднялась в свою комнату. Почувствовала сонливость. Легла. И заснула.
Я уже в Дареме. Поворот, еще один. Остановка перед светофором. Рука разрывается от боли. Остался километр. Проехать его с черепашьей скоростью, чтобы не сжимать проклятый рычаг? Но за эти минуты яд может совершить непоправимое. Стиснув зубы, я понесся к колледжу.
Глава 18
Начало темнеть. Я влетел в ворота колледжа, заглушил двигатель и по ступенькам кинулся к двери. Привратника за столиком не было, вообще кругом – ни души. Я побежал по коридорам. Тут я поворачивал, вот знакомые ступеньки, теперь два пролета наверх... Черт, кажется, я заблудился. В какую сторону дальше? Где комната Элинор?
Навстречу мне шла пожилая сухопарая женщина в пенсне, она несла кипу бумаг и толстую книгу. Наверное, преподавательница.
– Извините, пожалуйста, – обратился я к ней, – как найти комнату мисс Таррен?
Она подошла поближе и внимательно посмотрела на меня. Мой вид явно не произвел на нее впечатления. Эх, где моя респектабельная внешность!
– У вас кровь на лице, – заметила она.
– Это просто порез... пожалуйста, ей надо помочь... – Я взял женщину за руку. – Проводите меня до ее комнаты, и если она жива и здорова, я тут же исчезну. Но боюсь, ей позарез нужен доктор. Можете вы мне поверить?