Последний бастион. Фантастические романы
Шрифт:
Кордак пробормотал:
— Во имя зеленых глаз Хои… а, это вы, мастер Энтон! Что заставило вас нарушить мой сон, сэр? Я думаю, что-то необычное?
— Где Гази? — спросил Феллон, хватаясь за рукоять своей рапиры.
Кордак поморгал, прогоняя остатки сна.
— Поскольку она оказала мне честь, избрав меня своим новым джагайном, она со мной. Я… Что еще? — взорвался он.
— Вы… вы хотите сказать, что позволили себе…
— Что позволил? Я ответил вам прямо. А теперь, мой добрый сэр, уходите и позвольте мне продолжить
Феллон вспыхнул от гнева.
— Вы забрали мою жену, а теперь говорите, чтобы я уходил и не мешал вам спать?
— Что вас смущает, землянин? Здесь не варварский Кваас, где женщины являются собственностью. Теперь идите, или же я научу вас приличным манерам.
— Что? — выкрикнул Феллон. — Это я научу вас манерам!
Он сделал шаг назад, выхватил рапиру и взмахнул ею.
Все еще не вполне проснувшийся Кордак колебался, ответить ли на атаку Феллона или захлопнуть дверь; пока он думал, лезвие рапиры приблизилось к его груди. Парировав удар и сделав шаг назад, Кордак едва избежал укола в грудь.
Но, отступив, он утратил контроль над дверью; Феллон вошел в квартиру и захлопнул дверь за собой.
— Сумасшедший! — прорычал Кордак, обматывая одеяло вокруг правой руки. — Злой рок уже навис над тобой. — И он в свою очередь сделал выпад.
Дзинь-дзинь! — звенели тяжелые лезвия. Феллон отбил атаку, но и все его приемы и выпады легко отбивались рапирой или рукой, обернутой в одеяло.
— Энтон! — раздался голос Гази.
Феллон и Кордак одновременно посмотрели в глубину квартиры на дверь, в которой стояла Гази, прижав руки к щекам. И они немедленно же обратили все свое внимание друг на друга, чтобы противник не воспользовался моментом.
Дзинь-дзинь-дзинь!
Дуэлянты кружили по комнате. Феллон по первым же секундам боя понял, что силы их примерно равны. Он был тяжелее и, как землянин, сильнее физически, зато Кордак был моложе и чаще фехтовал.
Дзинь-дзинь-дзинь!
Феллон наткнулся на небольшой столик и отбросил его в сторону.
Дзинь-дзинь!
Кордак сделал ложный выпад и попытался ударить Феллона в голову. Феллон увернулся: лезвие Кордака отрубило верхушку бронзовой напольной лампы, которая со звоном покатилась по полу.
Дзинь-дзинь!
Они продолжали кружить. Оказавшись лицом к Гази, все еще стоявшей в дверях, Феллон крикнул:
— Гази, уходи! Ты нас отвлекаешь!
Она не обратила на это внимание, и дуэль продолжалась. Внезапным вихрем приемов и выпадов Кордак прижал Феллона к стене. Последний его удар должен был пригвоздить Феллона к стене, но тот отпрыгнул, и лезвие врезалось в дешевую копию известной картины Машира «Рассвет над Маджбуром». Пока лезвие торчало в стене, Феллон нанес удар, Кордак отразил его одеялом, вытащил рапиру и вновь стоял лицом к лицу со своим противником.
Дзинь-дзинь!
Феллон нанес еще один удар, но Кордак вновь парировал его, и удар пришелся по опрокинутому столику.
Феллон чувствовал, как у него колотится сердце. Он двигался медленно, как будто пробирался сквозь вязкий, густой туман. Но и Кордак выглядел таким же усталым.
Дзинь-дзинь!
Схватка продолжалась, пока оба бойца не были истощены настолько, что могли лишь стоять, не двигаясь, и следить друг за другом. Через каждые полминуты один из них набирался сил, делал выпад, второй отражал его, и они вновь стояли, глядя друг на друга.
Феллон прохрипел:
— Мы слишком… слишком выдохлись.
Послышался голос Гази:
— Вы оба трусы и хвастуны, боитесь приблизиться друг к другу.
Кордак задыхающимся голосом прокричал:
— Мадам, займите мое место и посмотрите, легко ли это.
— Вы оба отвратительны, — заходилась в гневе Гази. — Я думала, что кто-нибудь из вас будет убит, и вопрос решится сам собой: я останусь у победителя. Но если вы будете дурачиться и гримасничать целый день…
Феллон, задыхаясь, проговорил:
— Кордак, я думаю, она нас подстрекает, она хочет видеть кровь… но за наш счет.
— Я согласен… вы правы, мастер Энтон.
Они пыхтели, как два паровоза. Потом Феллон пробормотал:
— Как насчет того, чтобы кончить это? Кажется, мы равны по силе.
— Дуэль начали вы, сэр, но если вы хотите прекратить ее, я, как благоразумный человек, с удовольствием принимаю ваше предложение.
— Тогда кончим.
Феллон отступил и наполовину вложил рапиру в петлю на поясе, все же опасаясь подвоха. Кордак отошел к стене и сунул клинок в пустые ножны, болтавшиеся на вешалке. Он посмотрел на Феллона, чтобы убедиться, спрятал ли он свое оружие, и продолжал пока сжимать эфес. Потом он унес ножны со шпагой в спальню.
Гази повернулась и вошла в спальню перед ним. Феллон упал в кресло. Из спальни доносились взаимные обвинения. Потом снова показалась Гази, уже одетая, неся сумку со своими вещами. Затем вышел и Кордак, в полном облачении и с пристегнутой шпагой.
— Мужчины, — прошипела Гази, — и кришнане, и земляне — самые жалкие, ненавистные и презренные животные. Не ищите меня, я рву с вами обоими. Прощайте, я не желаю вас видеть!
Она хлопнула дверью. Кордак засмеялся и утомленно растянулся в другом кресле.
— Это мой самый серьезный бой после схватки с джунгавами при Таджроше, — сказал он. — Удивляюсь, как может женщин приходить в такую ярость. Она кипела, как прибой у утесов Квеба.
Феллон пожал плечами:
— Иногда мне кажется, что я вообще не понимаю женщин.
— Вы завтракали?
— Да.
— Тогда понятно. Если бы у меня был набитый живот, все было бы по-другому. Пошли на кухню, я приготовлю себе яичницу,
Феллон встал. Кордак снял с кухонных полок припасы и бутылку.