Последний бой Михаила Прохорова
Шрифт:
До начала реструктуризации структура «Норильского никеля» в общих чертах выглядела так. Основные промышленные активы были сосредоточены в АО «Норильская горная компания» (НГК) и ряде других дочерних акционерных обществ. Кроме того, незадолго до этого в состав холдинга вошла компания «Norimet» – эксклюзивный торговый партнер по продаже на внешнем рынке никеля, меди и кобальта из Норильска. А собственно РАО «Норильский никель» выступало в качестве управляющей компании холдинга. При этом сложился своего рода парадокс. Для инвесторов наиболее интересны акции именно «Норильского никеля», тогда как вся прибыль создается в дочерних обществах. В результате РАО столкнулось с двойным налогообложением при выплате дивидендов, поэтому встал вопрос о переходе холдинга на единую акцию, обеспеченную как промышленными активами, так и торгово-сбытовой сетью. Подобный переход всегда представляет довольно сложную
Именно это обстоятельство породило разные домыслы. Вспоминая о летних претензиях со стороны прокуратуры, ряд наблюдателей предположил, что реорганизация призвана обезопасить компанию от дальнейших посягательств такого рода.
Многочисленные претензии Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ), с конца 2000 года добивающейся отмены реструктуризации компании, по большому счету, лишь с малой долей вероятности могли привести к тому, что реструктуризация «Норникеля» могла быть признана незаконной постфактум. Ведь в этом случае была бы отменена и эмиссия акций ГМК «Норильский никель». При этом совершенно неясно, что пришлось бы делать с тысячами акционеров – их добросовестных приобретателей. Ведь акции были куплены на вторичном рынке после завершения обмена на них акций старой компании – РАО «Норильский никель». К слову, именно эту цель – появление новой компании, новых акций и акционеров с невозможностью отыграть сделку назад – и преследовало руководство «Норникеля». Оно прямо заявляло, что одна из целей реструктуризации – избавление от риска деприватизации. На то, что отыграть ситуацию без ущерба для тысяч акционеров невозможно, ссылались и в самой компании. «Компания доказала правомочность реструктуризации не только во всех судебных инстанциях, но и на деле – стоимость акций возросла в несколько раз, – заявил пресс-секретарь «Норильского никеля» Сергей Черницин. – Если ФКЦБ защищает права акционеров, то в данном случае непонятно от кого и от чего – может, от роста стоимости акций?» [19]
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА ПОСТУ ДИРЕКТОРА КОМПАНИИ
Бизнес «Норильского никеля» в самом конце 90-х – начале 2000-х активно развивался во многом благодаря хорошей мировой конъюнктуре. На протяжении почти четырех лет, с 1997 по 2001-й, руководству РАО «Норильский никель» с генеральным директором компании в лице Джонсона Хагажеева удалось решить ряд неотложных проблем, что позволило минимизировать риски деятельности компании: были закрыты задолженности РАО перед бюджетными и внебюджетными фондами, к 1999 году заработная плата работников компании по сравнению с 1995 годом была повышена в более чем два раза (без поправки на стремительную инфляцию).
В июле 2001 года Прохоров был назначен советом директоров генеральным директором компании. Объявленная причина назначения – стремление акционеров реализовать потенциал компании путем приведения ее в соответствие мировым стандартам. Через три месяца он впервые прилетел в этом статусе в Норильск. Молодой российский банкир, возглавив «Норильский никель», оставался закрытой фигурой. Как говорят, встречающие Прохорова в норильском аэропорту не знали, чего от него ждать и как к нему относиться.
Во время своего первого визита в Норильск Прохоров поставил перед ГМК задачу стать мировым лидером в горно-металлургическом бизнесе. По его официальным заявлениям, отныне компания должна ставить перед собой амбициозные планы. Интернационализация бизнеса. Повышение акционерной стоимости. Курс на мировое лидерство в горнорудной отрасли. В плане реформ, представленных им в 2001 году, были производственная модернизация, снижение издержек, энергетическая и транспортная независимость, расширение путей и способов сбыта продукции и переход на мировые кооперативные стандарты.
Необходимо отметить, что в июле 2001 года изменения, которые Прохоров был намерен осуществить в РАО, воспринимались среди работников, менеджмента компании и жителей Норильска негативно. Этому было несколько причин.
Во-первых, приход Прохорова на пост генерального директора «Норникеля» воспринимался как приход кабинетного банкира, не имевшего опыта управления большим производством. Этот факт обострялся популярностью предшествующего гендиректора Хагажеева среди управленцев компании и жителей города.
Хагажеев Джонсон Талович родился 27 января 1940 года. После окончания института был направлен в Норильск, на Надеждинский медный завод Норильского горно-металлургического комбината,
Во-вторых, в исходной программе преобразований, представленной Прохоровым, отсутствовали пункты о решении социальных проблем РАО (низкие условия труда, снижение привлекательности для квалифицированных кадров, а также все совокупные проблемы жителей Норильска). По этой причине программа долгосрочных стратегических преобразований была воспринята с большим скепсисом.
В июле 2002 года началось «превращение» «Норильского никеля» в компанию «западного типа». Вместо директора в Заполярном филиале появилось правление из 17 человек. Заговорили о выводе непрофильных активов и передаче городской власти части функций. А рост зарплаты на производстве жестко увязали с ростом производительности труда.
Одной из первых схваток оказался разгорающийся конфликт между руководством компании и профсоюзами. Профсоюзы без восторга восприняли «западнические» бизнес-идеи нового руководства, пикетировали управление Заполярного филиала, проводили митинги, основным требованием которых было повышение зарплаты, и грозились сорвать явку на выборах губернатора края, где главным кандидатом был Александр Хлопонин.
По распространенной версии, война с профсоюзами была четко спланирована, и в ней использовались любые доступные методы: велись переговоры с конфликтующими профсоюзами, они настраивались друг против друга. Профсоюзы начинали «почковаться», сначала по профессиональному признаку, а затем вообще не понятно как. Некогда единый и сильный профсоюз Норильского ГМК перестал существовать. Не стало реальной силы, которая могла противостоять действиям московской команды, доказательством чего может быть голодовка 2003 года лидера профсоюзов В. Мельникова, будущего мэра г. Норильска, которую так и называют – «голодовкой профсоюзных функционеров». Члены профсоюза не поддержали своих руководителей. Самым неожиданным заявлением Прохорова, связанным с войной с профсоюзами, стало его заявление о необходимости повышать культурный уровень работников компании и намерение создать собственный фонд культурных инициатив в Норильске.
В 2002 году новоиспеченный генеральный директор Прохоров поставил перед руководством и акционерами «Норильского никеля» пять приоритетных стратегических задач, решение которых уберегло бы компанию – фактического монополиста – от неблагоприятной динамики издержек и расширило бы возможности для сбыта. Из внимания не были упущены и социальные программы, сохраняющие стабильность в регионе, – необходимый шаг для любого монополиста.
1. ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ПРОЕКТЫ
В целях обеспечения энергетической безопасности «Норильского никеля», удельный объем энергозатрат в себестоимости производства которого был довольно значительный, была приобретена местная монополистическая энергокомпания «Таймырэнерго». Аукцион по продаже 100 % акций «Таймырэнерго», принадлежащих РАО «ЕЭС России» состоялся 19 июля 2006 года. Как и прогнозировали эксперты металлургического сектора, победителем стал ГМК. «Норникель» был единственным серьезным претендентом на данный актив. В итоге ГМК обеспечила себя собственной электроэнергией. Стартовая цена составляла 5,95 млрд. руб., торги длились около 10 минут. Еще годом ранее РАО и «Норникель» создали СП «Норильско-Таймырская энергетическая компания», которое получило на 10 лет в аренду имущество «Таймырэнерго».