Последний бой наемника
Шрифт:
При поддержке «добросердечного бойца» Васнецов оказался в помещении. Разумеется, не с главного входа. Боевик притащил его в длинную, как пенал, пристройку для охраны. Однако Васнецов знал, что из этой пристройки имеется вход в замок. Вон та дверь в самом конце пенала.
– Спасибо, браток, – сказал Васнецов, быстрым движением выхватывая из поясной кобуры «братка» пистолет. – Перевязывать не надо, сам справлюсь… А вот ключи от той задней дверцы попрошу.
«Браток» ошалело смотрел на Васнецова. И вдруг неожиданно прыгнул, атакуя ногой в голову… «Браток» оказался лихим парнем, но крайне неумелым. Васнецов без труда уклонился и, в свою
Третья камера была уничтожена. Теперь оставалось лишь преодолеть бегом какую-то пару километров, добежать до замаскированного в кустах мотоцикла и уехать на нем по шоссе. Водить мотоцикл Надя умела, хотя и не имела большого опыта. Она бежала точно на тренировке, зажав в кулак резиновый мячик, который не пожелала оставлять врагам. Внезапно она споткнулась. Видимо, о какой-то торчащий из-под земли толстый сук. Надя больно ударилась коленом, аж до крови…
– Ушиблись, девушка? – Над ней возвышались невесть откуда взявшиеся мордовороты в ненавистной охранно-оккупационной униформе.
Стараясь быть неслышным и незаметным, Васнецов подобрался к лестнице. Ему предстояло пройти целых три этажа. Дашенька под самой крышей… И тут, как назло, навстречу Васнецову вниз по лестнице двинулся охранник, держа наготове пистолет «Иж». Что-либо сообразить и предпринять он не успел. Васнецов выстрелил в его руку, боевик охнул, выронил оружие, а Васнецов бросился на него. Уложил спиной на лестницу, зажал рот, а к переносице приставил ствол с навинченным глушителем.
– Девушку ты охраняешь? – шепотом спросил Васнецов, успевая при этом взглядом фиксировать верхний этаж.
Охранник кивнул. Ничего другого ему не оставалось.
– У тебя должен быть ключ от ее двери, правильно? – продолжил Васнецов, не сводя взгляда с верхнего этажа.
Охранник снова кивнул. Правый рукав его все сильней и сильней набухал от крови.
– Отдай ключ без шуток, – попросил Васнецов.
Здоровой рукой охранник полез в карман, ствол с глушителем еще сильнее уперся в его переносицу…
Молодой смуглый мужчина с усиками ощупывал девушку с ног до головы пронизывающим злым взглядом.
– Что я вам сделала? – захныкала Надя, пытаясь изобразить сельскую дурочку. – Ну мимо проходила возле дворца вашего дурацкого…
– Грибы и землянику собирала, – закончил за нее Цыган. – Ну-ка стой… Пару месяцев назад не ты ли в горничные к нам устраивалась? Быстро посмотри на меня!
Надя по-дурацки шмыгнула носом, подняла глаза. И тут он ее ударил. Не размахиваясь, но очень сильно. Девушка с трудом удержалась на ногах, а вот слезы сдержать не могла. Заплакала непритворно, по-настоящему.
– Все понятно, – очень спокойно подытожил Цыган. – На, утрись!
Надя взяла протянутую тряпицу, вытерла разбитые до крови губы и мокрые глаза. Все, больше плакать ей нельзя. А Цыган тем временем
– Скажи что-нибудь своему приятелю, – произнес Цыган…
В одной руке у Васнецова был зажат ключ, в другой – пистолет, дуло которого смотрело в затылок раненому охраннику. Тот, покачиваясь, шел впереди, поднимаясь вверх. Делал он это медленно, прижимая к животу наспех перевязанную руку. Убивать этого долговязого совсем молодого парня Васнецову не хотелось. «Если смогу не убивать, не стану этого делать!» – твердо решил Васнецов, когда уволился из войск. И так за спиной полно всякого – от Афганистана до Чечни. В Вильнюсе, в 1991-м, тоже дровишек наломали… По приказу, конечно же, не от сердца. Да и он тогда совсем молодым был. Сперва взводным, потом ротным.
– Как начнется стрельба, падай вниз, – шепнул Васнецов. – Живой останешься, мое слово.
Сверху послышалось отчетливое шевеление.
– Юрец, ты? Что такое? – спросил оттуда настороженный голос.
Васнецов отступил на пару ступенек вниз, выбрал удобную для огневого контакта позицию. И тут… Тишину прорезал истошный крик раненого, которого именовали Юрцом:
– Пацаны, не стреляйте! Я здесь!
«Заткнись!» – только и успел мысленно произнести Васнецов, как сверху ударил свинцовый шквал. Не прошло и пары секунд, как изрешеченное пулями тело Юрца упало на Васнецова. «Своего завалили, сволочи!» – мысленно выругался Васнецов. Василию ничего не оставалось, как сделать два слепых произвольных выстрела и отступить. Сверху били как минимум из двух автоматов и пистолета-пулемета.
– Он почти добрался до… – сообщил Ландскнехту дрожащим голосом один из боевиков.
– Почти не считается, – как можно хладнокровней, почти иронично отозвался Ландскнехт. – Цыган! – обернулся он к первому заместителю. – Ты долго еще?
– Эта тварь заупрямилась…
Не прошло и пяти секунд, как Ландскнехт стоял рядом с Надей. «М-да, – думал Ландскнехт, разглядывая разбитое в кровь лицо. – Обычная девка, не особо красивая, из простых. Зачем он втравил ее в такие дела?!» Цыган пощелкивал плетью рядом с Надиным лицом, девушка молчала, опустив глаза в землю.
– Дай-ка мне, – попросил Ландскнехт.
Цыган со злой усмешкой протянул ему плетку.
– Да не плеть, а микрофон! – поморщившись, произнес Игорь Кимович.
Васнецов экономил боезапас. Его «оппоненты» сверху, видимо, тоже решили последовать васнецовскому примеру… На некоторое время наступило затишье. И вот в этой зловещей тишине через посеченное автоматными выстрелами окно послышался громкий, усиленный динамиком голос:
– Васнецов! Твоя боевая подруга у нас… Если через три минуты ты не выйдешь с поднятыми руками, я заживо сожгу ее.
Надя невольно вздрогнула, обернулась. И в самом деле к ней подошли двое мордоворотов. Один скрутил ее руки, второй достал большую канистру…
– Скажи ему, что сейчас с тобой происходит, – Ландскнехт вежливо поднес микрофон к разбитым Надиным губам.
Васнецов еще надеялся, что все это блеф. Однако тишину вновь нарушил искаженный, но знакомый девичий голос:
– Василий, на меня льют бензин…
Васнецов досадливо вздохнул и нажал на мобильнике «тревожную кнопку»… Теперь Родыгин будет знать, что у него возникли осложнения. Не смертельные, но серьезные. Сможет помочь – хорошо, не сможет – будем действовать самостоятельно. Сейчас же…