Последний час надежды
Шрифт:
Мама ни при чём.
Мысль явилась и звучала моим собственным голосом. Мама ни при чём.
Я потряс головой, прогоняя сонную одурь. Подошёл к окну и взял Софию за руку. Она оглянулась, встретилась со мной взглядом.
— София, я буду следить за собой, — она не отводила взгляда. — Мне совсем не безразлично, что ты думаешь обо мне. — Никаких эмоций не отразилось на её лице. — Ты нужна мне! — Пустота в её взгляде. — Извини, что сделал тебе больно.
Больше слов не пришло. Я уже собрался отвернуться и пойти к себе в комнату, как София преобразилась. Из ледяной королевы стала живым человеком. Схватила меня за руку, обняла.
— Господи, какие вы все одинаковые, — услышал я её шёпот, — и глупые. И говорите все одно и то же.
Она отодвинулась от меня, глаза её улыбались.
— Я сделаю из тебя человека, — пообещала она, — даже если она не захочет.
Она вернулась к столу, открыла крышку компьютера, посмотрела на экран.
— Брюс, — говорила так, словно не было недавнего разговора. — Налей мне кофе, пожалуйста.
— Можно посмотреть, что ты там делаешь?
— Пожалуйста, — она улыбнулась. — Только молча.
Брюс, поместье «Жасмин», 4 августа 2010 года, 0:12
В полночь за окном ударила первая молния. Я чуть не подпрыгнул — сидел, смотрел краем глаза на экран компьютера — там шла очередная телепередача про «Солдат хаоса». Вечером, когда мы прибыли в поместье, небо было ясным. А теперь за окном хлестал ливень.
Шаги. Я их не услышал — я их почувствовал.
Осторожный стук в дверь.
— Войдите!
Ники вошла — словно во сне. Держа в левой руке вазочку с жасмином, в правой — пистолет.
Увидев меня, она вздохнула и опустила оружие.
— Господи, Брюс! Почему вы здесь?!
Я не нашёлся с ответом. Она осмотрелась, стоя у порога.
— Не говорите ничего. Можно войти?
Я встал из-за стола, кивнул — проходите. Она спрятала пистолет под куртку, поставила вазочку на край стола и двинулась вглубь комнаты — медленно, осматриваясь.
Посмотрела на дверь, ведущую в спальню.
— Можно?
Я кивнул. Мне казалось, что это я сплю.
Ники медленно, посматривая по сторонам, дошла до двери в спальню. Взялась за ручку — тут же молния ударила где-то рядом, скрюченные лапы деревьев вспыхнули на шторах. Ники вздрогнула, отшатнулась. Оглянулась на меня и, я чувствовал это, переборола страх. Открыла дверь.
Ещё одна молния — бледное сияние волной прокатилось по комнате. Ники нетерпеливо махнула рукой справа от двери и чуть было не испугалась всерьёз, когда свет зажёгся не сразу. Кинулась к окну и задёрнула шторы.
Осмотрелась. Я стоял в дверях.
Ники медленно уселась на краешек кровати, взяла со столика заколку для волос — от нашей Ники, в виде дракона.
— Это моя? — тон был вопросительным, но это был не вопрос. Я кивнул.
Она долго смотрела мне в глаза. Откинулась, легла на кровать. Мне показалось, что ей стало плохо, но уже через пару секунд она резко уселась и вновь посмотрела мне в глаза. Встала и подошла вплотную.
— Мы с вами были близки? — поинтересовалась она спокойно, хотя глаза горели недобрым огнём. Я вновь кивнул.
Она подняла правую руку, прикоснулась к моей щеке. Мне захотелось прижать её ладонь своей, но я не рискнул. Она отняла ладонь, отвернулась. Вернулась к кровати и вновь уселась на краешек, закрыла лицо ладонями. Вот тут я встревожился, подошёл ближе.
— Ники? С вами всё…
— Нет, — ответила она, не отнимая ладоней. — Она отняла у меня жизнь. Господи, если бы вы знали… — она отняла ладони, посмотрела мне в глаза. — Нет, это не так. Она была со мной… я чувствовала что-то невероятное… — она вновь упала на кровать, раскинула руки. — Мне с ней было так хорошо… а потом я послушалась её, и стала прятаться, и…
Она вновь уселась.
— Брюс, я не сумасшедшая! Почему вы так смотрите?
— Я знаю, что не сумасшедшая, — я уселся на пол, протянул ей руку. — Я сам когда-то считал, что схожу с ума.
— Она умерла, — прошептала Ники, — но ничего не кончилось. Я слышу её голос.
— Где вы его слышите?
— Здесь, — она прикоснулась пальцами ко лбу. — Помогите мне, Брюс! Вы сказали мне не бояться, но у меня нет сил!
Я прикрыл глаза. Чем я могу помочь? Попытаться обучить её чему-нибудь? Но я даже не знаю, с чего начинать, только что попробовать то, что наша Ники делала со мной. А когда её учить? Придётся договариваться с нашей Ники, чтобы она чаще уходила в сон. А захочет ли?
— Вы не можете, — заключила она и на лице её стала проступать безнадёжность.
— Могу, — я встал. Она тоже встала, взяла меня за руки. — Ники, это очень важно для меня, для вас, для всех. Вы можете рассказать, кто она, та, которая была когда-то Анной?
— Вы правильно сказали, — глухо отозвалась она. — Была когда-то. Я не могу, Брюс! — она подняла голову и я заметил, что глаза её блестят. — Она что-то сделала со мной, если пробую рассказать, или забываю, или несу всякую чушь! Не заставляйте рассказывать!
Я осторожно попробовал обнять её. Она вцепилась в меня, я хотел погладить её по голове, сказать что-нибудь ласковое, и не мог — хоть убейте, я не мог избавиться от мысли, что наша Ники обманом захватила тело этой.
Она подняла голову.
— Я вам нравлюсь, Брюс? Только честно. Я, а не моё тело, я знаю, что оно вам нравится, — она криво усмехнулась.
— Да, Ники, — ответил я вполне искренне. Не раздумывая.
— Я хотела бы узнать вас ближе, — произнесла она с горечью, — но она ведь не даст. Брюс! Она оставит меня в покое? Вы не знаете?
— Не знаю, — признался я. Что ни скажи, придётся покривить душой.
Она поцеловала меня в щёку и отстранилась.
— Вспоминайте меня, хоть иногда, — попросила она. — Когда будете с ней.
— Да, Ники, — горло пересохло.
— Сколько у нас времени? — она посмотрела на часы.
— Не знаю. Ники, я хотел бы познакомить вас с… тьфу, поговорить с…
— София? — Ники не улыбнулась. — Она тоже здесь?
— Да, — я указал. — Следующая дверь.
— Идёмте, — она схватила меня за руку. — Быстрее.