Последний день в... Париже
Шрифт:
Мы заняли большой полукруглый диван и заказали еще шампанского. Соня настояла на закуске – хоть у кого-то из нас осталось благоразумие. Мягкие огни клуба переливались вокруг, создавая атмосферу волшебства и безумия. В глазах девчонок плясали искры.
Я смотрела на танцующих людей, которые кружились в ритме музыки, как звезды на небесах, их движения казались завораживающими. Каждый глоток шампанского наполнял меня ощущением свободы, будто я парила над землей, отрываясь от повседневности.
Внутри бушевал вихрь эмоций:
С каждым глотком шампанского мир вокруг становился ярче, а внутренний голос шептал: «Живи здесь и сейчас». Я улыбнулась, поднимая бокал в тост за эту ночь.
– Выйду подышать, – сказала я девочкам и шатающейся походкой направилась к выходу из клуба.
– Телефон с собой возьми, – согласилась Соня. Она станет хорошей матерью, только чересчур бдительной.
Проходя через зеркальный коридор, я мельком бросила взгляд на свое отражение и едва узнала себя: тонкий сиреневый сарафан, подчеркивающий изящную талию, волосы, струящиеся радужными косами, румянец, игриво играющий на щеках, и глаза, затуманенные алкоголем. Жаль в темноте не различить их необычный зеленый цвет, я всегда ими гордилась – как загадка лесной чащи, где свет и тень переплетаются в танце.
Выбравшись на улицу, я жадно вдохнула свежий ночной воздух. Неуверенно ступая вперед, я спустилась по ступенькам, на которых уже кто-то сидел. Судя по ширине плеч – мужчина. И я, клянусь, видела уже эту спину! Но где – не помню. Я вообще ни в чем не была уверена, в глазах все расплывалось, я толком даже очертаний не видела. Черт, нужно подышать, протрезветь хоть немного! Я решила присесть рядом, но конечно же, приземлилась не так изящно, как хотела, а как мешок картошки рухнувший с плеча. От удара копчиком о ступеньку я охнула и выругалась матом.
Человек, который сидел на ступеньках и которого я теперь касалась своим бедром, повернул ко мне голову и спросил:
– Ты русская? – его голос, как низкий аккорд гитары, вызвал мурашки по коже. Вау! И этот чудный акцент, так букву «р» произносят только французы.
– А ты француз, знающий русский? – ответила я, чуть ближе придвигаясь к его бедру для тепла. Казалось, он не возражал. Сузив глаза, я пыталась лучше его разглядеть, но передо мной был лишь образ молодого Сэма Винчестера из «Сверхьестественного». Вот это меня глючит! Я моргнула. – Боже, ты так похож на героя моего любимого сериала!
Незнакомец лишь мягко улыбнулся.
– Как тебя зовут, веснушка?
– Ух-ты! – я никак не
Я задумалась, подняв глаза к темному небу, на котором звезды устроили безумную пляску. Незнакомец рассматривал меня открыто и даже не пытался скрыть любопытство.
– Я Алекс, – произнес он, а я утонула в его голосе, как в сладком сне. – Можешь не напрягаться.
– Честно говоря, не могу придумать ничего лучше Винчестера, – призналась я, утомленная мысленной работой. Хотя… с каких это пор? Его сходство с Сэмом было впечатляющим, разве что волосы короче.
Парень тихо хмыкнул, отвернулся, уставился куда-то вдаль, а потом порылся в кармане пиджака и выудил сигарету, подозрительно не похожую на обычную, никотиновую…
– Будешь? – предложил он и зажег сигарету, вручив мне ее, не дожидаясь ответа.
– А это… законно?
– У меня глаукома, – его губы растянулись в улыбке. Хотелось бы мне остановить этот миг и подольше рассмотреть эту улыбку. Красивая.
– А врешь ты хуже, чем придумываешь прозвища, – я взяла сигарету.
Что ж, раз уж я с утра решила, что пойду на все авантюры, то отступать нельзя. Сделала глубокую затяжку. Легкие обожгло и расцарапало одновременно, я закашлялась.
Алекс рассмеялся, а я закрыла рот рукой, пытаясь не выкашлять внутренности и помахала рукой, отгоняя от себя сладковатый дым.
Реальность начинала расплываться…
Я повернулась к парню, чувствуя легкость и расслабление. Время потеряло свою привычную структуру. Я словно взмыла вверх над землей, свободный от тяжести повседневности, и мир затянуло белой дымкой...
День второй
Девочки перешептывались, стараясь меня не разбудить. Я открыла глаза и тут же ощутила, как меня накрыла волна тяжести. Каждая клеточка тела словно протестовала против непрекращающегося гудения в голове.
«Который час?» мелькнула мысль, но тут же ушла в небытие, как и все мои воспоминания о вчерашнем вечере. Моя память никогда еще не была на уровне… амнезии после удара по голове.
– Жива? – Кристина склонилась надо мной, протягивая ледяную минералку, капли которой соблазнительно стекали по запотевшим стенкам бутылки. Ах, вода, спасительная вода!
Я медленно поднялась.
– Жива… – прохрипела я, потирая помятое лицо ладонью.
Приняв у подруги бутылку, я нетерпеливо открутила крышку и жадно пригубила. Я чувствовала себя словно пленница своего собственного тела, где каждый сигнал – это крик о помощи. Хотелось спрятаться под одеялом и забыть, что похмелье – это не просто состояние, это философия, урок жизни: за каждым «хорошо» непременно приходит «плохо».
– Мы за тебя волновались, – Соня уселась на край моей постели.