Последний довод королей

Аберкромби Джо

— Логен возьмет верх, — прошептал он, сжимая кулаки так, что длинный порез вдоль руки заныл. — Должен.

Он едва не свалился в костер, когда большая толстая рука тяжело стукнула его по спине.

— Клянусь мертвыми, я никогда не видел, чтобы у костра собралось столько вытянутых лиц.

Ищейка сморщился. Безумный вождь горцев вряд ли мог поднять ему настроение — он ухмылялся в темноте, а за ним стояли его дети, держа на плечах свое взрослое оружие.

Детей у Круммоха осталось только двое, так как одного сына убили на Высокогорье. Но отец, похоже, совсем не горевал

о нем. Он потерял свое копье, сломавшееся в поединке с каким-то дикарем (как сам любил повторять), так что теперь в его руках не было ничего. Дети Круммоха после сражения мало говорили. Во всяком случае, Ищейка их не слышал. Немного говорили и о том, сколько их соплеменников убито. Если увидеть войну вблизи, можно быстро потерять всякое стремление воевать. Ищейка хорошо знал, как это бывает.

Однако сам Круммох по-прежнему был весел.

— Куда подевался Девятипалый?

— Ушел, чтобы побыть одному. Он всегда любил так делать перед поединком.

— Гм. — Круммох брякнул костяшками, висящими у него на шее. — Поговорить с Луной, я уверен.

— Облегчиться — это ближе к истине.

— Ну, лучше облегчиться перед боем, а не во время его. — Усмешка озарила его заросшее бородой лицо. — Луна любит Девять Смертей, я тебе говорю! Любит, как никого во всем широком круге мира. У него есть небольшой шанс победить в честном поединке, и это самое лучшее, на что человек может рассчитывать, если выступает против порождения дьявола. Вот только одна загвоздка.

— Всего одна?

— Честного поединка не будет, пока жива эта чертова ведьма.

Плечи Ищейки разом поникли.

— Что ты имеешь в виду?

Круммох покрутил один из своих деревянных амулетов.

— Луна нашептала, что она не позволит Бетоду, и себе вместе с ним уйти в грязь. Очень хитрая ведьма. Все виды магии покоряются ей. Все виды заклятий. Все способы, чтобы выиграть сражение. Так что у Девятипалого дело дрянь.

— Ну?

— Я вот что думаю. Ее надо остановить.

Ищейка не думал, что может стать еще тоскливее, но вот стало.

— Луна тебе в помощь, — пробормотал он.

— Ха-ха, дружище, ха-ха. Я бы первый пошел на это, но у них небывало высокие стены, а я не паук лазать по ним. — Круммох пристукнул толстой рукой по толстому животу. — Во мне вдвое больше мяса, чем требуется для такого дела. Нет, для этого нужен человек небольшой, но крепкий. Точно, и Луна это знает. Человек, умеющий подкрасться как ягуар, зоркий и не робкого десятка. С ловкими руками и быстрым как молния умом.

Он взглянул на Ищейку и усмехнулся.

— И ты знаешь такого? — Ищейка сокрушенно покачал головой. — Я, черт побери, не имею понятия, кто бы подошел.

Логен поднял потертую флягу и наполнил рот жидкостью. Алкоголь обжог язык и глотку, возбуждая вечное желание сделать глоток. Логен наклонился, сжал губы и выплюнул все тонкой струей. Сполохи огня вспыхнули в холодной ночи. Он пристально всматривался в темноту, ничего не различая, кроме черных очертаний деревьев и подвижных черных теней, которые отбрасывал его костер.

Он встряхнул фляжку с остатками пойла. Пожал плечами, поднес фляжку ко рту

и опрокинул ее в себя, поднимая все выше, чувствуя, как алкоголь обжигает желудок. Духи могут и поделиться с ним сегодня вечером. Скорее всего, послезавтра ему уже не придется призывать их.

— Девятипалый. — Голос прошелестел над ним, как падающие листья.

Один дух выскользнул из мрака, приблизился к свету костра. Он явно не знал Логена, и тот успокоился. Не будет ни обвинений, ни страха, ни отвращения. Духа не интересует, кто он и что он делал.

Логен бросил пустую фляжку на землю.

— Сам по себе?

— Да.

— Ты никогда не будешь один, если с тобой весело. Хотя веселье, наверное, это для людей, не для духов.

— Да.

— Не любишь много говорить?

— Я тебя не звал.

— Верно.

Логен неотрывно смотрел на огонь.

— Я должен завтра сразиться с одним человеком. Его зовут Фенрис Наводящий Ужас.

— Он не человек.

— Ты его знаешь?

— Он стар.

— По твоим понятиям?

— Ничто не старо по моим понятиям, но он из древних времен и даже старше. У него другой хозяин, можно сказать.

— Какой хозяин?

— Гластрод.

Это имя резануло слух, как нож. Меньше всего он ожидал и хотел его услышать. Холодный ветер задул между деревьями, и воспоминания о возвышающихся руинах Аулкуса навалились на Логена. Он почувствовал озноб.

— Может, это другой Гластрод, не тот, который едва не разрушил половину мира?

— Другого нет. Именно он написал знаки на коже Наводящего Ужас. Знаки на древнем языке, на языке демонов, вдоль левой стороны тела. Это тело принадлежит нижнему миру. Там, где написано слово Гластрода, Наводящий Ужас неуязвим.

— Неуязвим? Совсем? — Логен мгновение размышлял над этим. — Почему же он не написал с обеих сторон?

— Спроси Гластрода.

— Вряд ли это возможно.

— Да.

Последовала долгая пауза.

— Что ты будешь делать, Девятипалый?

Логен посмотрел в сторону деревьев. Мысль о бегстве вдруг показалась ему очень привлекательной. Иногда лучше пожить в страхе перед чем-то, чем подохнуть, выполняя намеченное, что бы ни говорил Логену отец.

— Я уже попытался сбежать, — пробормотал он, — и вернулся, сделав круг. Бетод ждет меня в конце любой дороги, откуда ни начни.

— Тогда говорить нечего. — Дух поднялся от костра.

— Возможно, еще увидимся.

— Вряд ли. Магия уходит из мира. Такие, как я, погружаются в сон. Не думаю, что мы увидимся. Даже если ты победишь Наводящего Ужас, хотя я не думаю, что будет так.

— Умеешь ты подбодрить. — Логен усмехнулся. — Удачи тебе.

Дух растворился в темноте и исчез. Он не пожелал Логену удачи. Но это не имело значения.

Власть

Это было мрачное и тягостное заседание даже для Закрытого совета. За узкими окнами стояла непогода, словно перед бурей, которой так и не последовало, и в Белом зале царил унылый сумрак. Сильные порывы ветра ударяли в старые оконные рамы, и Джезаль вздрагивал. По его телу под отороченным мехом одеянием пробегала дрожь.