Последний еврей Багдада

Кратер Макс

Толпа у алтаря Афины приветствовала его радостными воплями. Агния стояла на склоне холма среди других женщин и тоже что–то кричала. Даже если бы произошло невероятное, и Фаон смог отвести взгляд от дорогого ему лица, то все равно он вряд ли бы разглядел в толпе греков пару мужчин, которым было не место на этом торжестве.

– Макута, ты орешь громче всех. Хватит уже, – произнес один из них.

– Вы не поверите, мой господин, но это помогает забыть о холоде, – слуга Ферзана поежился. – Нелепые синие гимантии, что мы напялили, ничуть не согревают. Как только греки таскают эти куски ткани, прикрывающие

тело сверху, но оставляющие путь для потоков ледяного ветра снизу! Я постоянно думаю о том моменте, когда смогу снять с себя эту женскую одежду и вновь надеть комфортные и главное теплые шаровары.

– Как много людей! Я и не предполагал, что в Вавилоне живет столько выходцев из Эллады.

– Я узнавал, на этот праздник они съезжаются со всей сатрапии, – пояснил Макута, – их здесь сейчас никак не меньше десяти тысяч.

– А ты предлагал поступить со всеми ними, как с преступниками, – напомнил Ферзан.

– И до сих пор уверен, что моя идея заслуживает большего внимания, чем вы уделили ей. Разбить провинцию на части, а город на квадраты. Взять от каждого района по паре заложников и пытать до тех пор, пока не признаются, или община сама не выдаст заговорщиков. Тут важно не отступать и повторять всю процедуру до тех пор, пока результат не будет достигнут. Если мы делали так в Бактрии с кочевниками, то почему нельзя поступить также и с греками?

– Греки служат Дарию. И они не просто подданные империи, они еще и хорошие воины. Посмотри, сколько их здесь, и у тебя еще хватает глупости вновь отстаивать свою идею?

– Боюсь, мой господин, что в решающий момент они побегут, не хуже вон того резвого малого с лавровым венком на напомаженном парике. Все–таки странный это народ – устраивать состязание в такой дисциплине: выяснять, кто шустрее, случись чего, скроется от неприятеля. Зачем мы пришли сюда?

– Люди, которых мы ищем, наверняка здесь. Я пытаюсь проникнуться их духом, понять их характер, мысли и тайные желания. Я ведь совсем не знаю эллинов.

– Они такие же, как и все. Боятся смерти и любят деньги. Я их презираю, мой господин, не меньше, чем другие народы.

Фаон жадно ловил обрушившиеся на него потоки обожания, купался в перезвоне славословий, покачивался на волнах надежды. Агния бросилась к нему и обняла. Юношу наполнило блаженство. Как же она была прекрасна в этом своем желтом коротком наряде. И что значил этот внезапный порыв? Всего лишь радость за победившего друга или нечто большее? К алтарю подбегали все новые участники. Среди них был и Мекон. Но на него Агния даже не посмотрела.

Элай наблюдал за происходящим со стороны. Его переполняла гордость за соотечественников, которые вдалеке от родины чтут свои традиции и своих богов. Леон так и не пришел.

Победителю забега налили полный канфар³⁷ вина. Запели гимн.

– Вон там, – произнес Ферзан, – чуть левее победителя – грек среднего роста с довольной рожей – похож на того, кого мы ищем.

– Я подберусь поближе, мой господин.

– И что ты сделаешь, арестуешь его? Надо проследить за мерзавцем. Только аккуратно. Может это и не он. За мной. И сотри с лица это кислое выражение. Радуйся. Мы же эллины.

Ферзан и Макута стали пробираться сквозь веселящуюся толпу. У алтаря Афины

было не протолкнуться. Когда они с трудом протиснулись к торжествующему победителю, Элая там уже не было.

– Упустили, – с досадой прошептал слуга.

– Может и не он это был. Описание уж больно расплывчатое. Уходим отсюда.

– Да, да, – горячо поддержал хозяина Макута, – и как можно скорее, а то от этих завываний у меня уже звенит в ушах, а от холода скоро начнет звенеть между ног.

Во дворец чиновнику и его телохранителю удалось попасть не сразу. Едва на площади появились два человека в традиционных греческих одеждах, к ним бросились сразу с нескольких сторон. Обоих скрутили и поволокли через окружавший величественное строение ров. Разбуженный начальник ночной стражи отказывался верить, что перед ним – знатный персидский вельможа и его слуга. Лишь спустя полчаса неприятную ситуацию удалось разрешить. Стражники падали ниц и просили пощады, но формально они были правы: дворец – резиденция самого сатрапа – оплот персидской власти. Он охранялся тщательнее, чем любое другое здание в городе.

Ворвавшись в свои покои, Ферзан, как был, не переодеваясь, рухнул на подушки. Схватил со столика поступившие за время его отсутствия бумаги.

В центре обширного зала ярко пылал огонь. Макута ходил вокруг огромной чаши кругами и поворачивал к пламени то один промерзший бок, то другой. Свет священного очага плясал на раскрашенных в синие и зеленые тона стенах. По ним метались тени от ваз, скульптур, мебели и самого слуги. Ферзан занял едва ли не лучшие покои, чем те, в которых размещался сам сатрап.

– Прекрати мельтешить, – махнул рукой царский посланник, – мешаешь думать.

Он разглядывая свиток, доставленный гонцом во время их отсутствия.

– Важные новости? – поинтересовался слуга.

– Дарий едет в Вавилон. Он в двух переходах от города.

– Зачем?

– Я что, по–твоему, читаю мысли этого плешивого осла? Я ждал его деньги, а не его самого. Наверное, желает проинспектировать войска, – предположил гирканец³⁸, – посмотреть на свое новое чудо–оружие. Не зря ведь я ему так красочно расписал слонов в последнем докладе.

– Так мы готовы, – произнес Макута, протягивая зябнущие ладони к языкам пламени, – животные в прекрасной форме. Я сам вчера разговаривал с этим главным, как его... – махаутом.

– Убери свои грязные лапы от огня. Это тебе не костер в лесу! – закричал Ферзан так, что двери в тот же миг распахнулись и внутрь влетели два дежуривших снаружи стражника.

Слуга, как обжегшийся, отпрыгнул от огненной чаши, а бессмертные, убедившись, что с начальником все в порядке, удалились также поспешно, как и вошли.

– Идею с покупкой слонов предложил я, – стал вслух рассуждать командир всадников. – Успех вознесет нас на самый верх, а неудача мне будет стоить карьеры, а тебе – головы. Не забывай, что я вложил в это все свои деньги. И этого все равно мало! Нужно еще столько же. Дарий должен заплатить, иначе я разорен. Надо устроить нечто грандиозное, чтобы поразить его воображение. Какое–нибудь показательное выступление с реками крови и рыданиями поверженных врагов.

– Прикажете начать массовые аресты греков? – с готовностью отозвался слуга.