Последний фей
Шрифт:
Это был не просто лес.
Это был…
– Веселый лес!!! Веселый лес… Веселый лес… Кабуча… Это же… это же… кабуча… полная… и многократная…
– Ну, вытащит меня отсюда сегодня хоть кто-нибудь?!
– Вытащит ли насотсюда хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь?.. – скривилась болезненно физиономия школяра.
– Агафон… это правда… Веселый лес?.. – в состоянии, близком к тихому ужасу, прошептала Грета и отшатнулась от своего дерева, словно оно внезапно раскалилось добела.
– Веселый, веселый…
За спиной у нее что-то хрупнуло и послушно хихикнуло.
Дочка бондаря ойкнула и прижалась спиной к только что покинутому стволу.
– Агафон… с-скажи, что ты… п-пошутил… ведь он… он же… д-далеко!.. Это… парк… или лес, что за городом…
– Вот именно! Выдумываете вы всё! Лес как лес! – упрямо игнорируя бросающиеся в глаза, путающиеся под ногами и норовящие звездануть по макушке факты буркнул дровосек, подхватил с земли тяжелый сук и отважно двинулся на ощетинившиеся острыми сухими ветками кусты.
– Изабелла! Крикни еще! Я к тебе иду!
– Да я тут кричать скоро охрипну, суженый мой! – донесся откуда-то справа и снизу приторный и едва различимый, как яд в какао, голосок принцессы.
Суженый вспыхнул растопочной берестой.
– Держись! Я уже близко! – зычно гаркнул он и бросился напролом в густую тень между двумя замшелыми валежинами.
К его болезненному удивлению пролом оказался занят: там с комфортом расположилось целое семейство странного вида кустов. Судя по тому, как пригибались под его ударами и тут же снова вскакивали в контратаку их серебристые ветки, покрытые длинными бурыми иглами – породнились семьи ивы и ежа.
Отважный Лесли закусил губу и, презрев получаемые в битве раны, махал дубиной будто палицей, неистово сминая и круша непредвиденное сопротивление. И едва шипастые ветки под напором в последний раз пригнулись к земле и не встали на счет «десять», он яро рванулся вперед, оставляя щедрой данью отступившему, но готовому вот-вот вскочить врагу клочья придворной одежды...
И пропал.
– Лес!!!.. – испуганно взвизгнула Грета.
– Идиот… под ноги поглядеть не может… - сквозь стиснутые зубы выругался Агафон и почувствовал, как палочка не хуже любого буксира потащила его вслед за крестником.
Следующим его ощущением было волшебное чувство полета.
С не менее волшебным чувством приземления в полной темноте копчиком на что-то твердое, но податливое.
В ответ твердое, но податливое голосом лесоруба громко сообщило, что думает про всех магов, не способных отличить людей от батутов, в грубой форме посоветовало зажечь свет, и не очень вежливо стряхнуло фея наземь, слегка оглушенного падением и более чем слегка – тирадой.
– Изабелла! Ты где?! – закончив разговор с Агафоном, оттолкнулся от стены и сделал наугад шаг в темноту Лесли.
– Я всё еще здесь, никуда не ушла! – прозвучал уже громче и четче язвительный голос принцессы.
Студент поднялся, торопливо отер с лица жидкую
– Посветлее сделай, как наверху было, - бросил через плечо дровосек и, не дожидаясь ответа своего крестного, решительно шагнул вперед.
Чародей прошептал сначала пять шипящих фольклорных слов, потом три гортанных волшебных, и направил палочку в ту сторону, куда двинулся его подопечный.
Луч пропал совсем.
Послушался короткий стук лба, встречающегося со стеной, и не менее короткий вскрик.
– Кабуча… сейчас…
Снова быстрый шепоток, взмах…
На этот раз с кончика палочки слетела светящаяся зеленая бабочка размером с моль.
Попорхав вокруг носа студента, она перелетела на плечо лесоруба, нерешительно остановившегося у высокой стены, и с тихим смачным причавкиванием принялась поедать его шелковый дублет.
– Эй, эй!.. – ошарашенно махнул рукой дровосек – но то ли слишком голодный, то ли очень храбрый мотылек не повел и усиком.
Физиономия Лесли, покрытая подсвеченной нежно-зеленым грязью, гневно перекосилась, он от души хлопнул по бабочке ладонью…
Но тут же взвыл и отдернул руку, будто припечатал выпавший из костра уголек.
– Сейчас уберу… погоди… - смущенно пробормотал студиозус, прошептал, старательно артикулируя, еще несколько слов…
И воздух мгновенно заполнился и заиграл десятками и сотнями родственников настырной моли.
И у всех первым пунктом меню стоял дублет агафонова крестника.
– Какого лешего!!!..
– Какая прелесть…
В зыбкий круг призрачного изумрудного света вступила принцесса.
– Агафон, ты им определенно нравишься, - невозмутимо заметила она.
– Я?.. – моргая, уставился на нее студент – но взгляд Изабеллы покоился на дровосеке.
– Я? – эхом повторил Лес и растерянно повернул к предмету страсти измазанную бурой жижей физиономию.
– Ну должен же ты нравиться хоть кому-то… - еле слышно пробормотала Изабелла, оглянулась по сторонам, со все возрастающим смятением осматривая высвечиваемые мотыльками стены с их обвалившейся кладкой, пронзенной кривыми корнями деревьев, пол, покрытый слоем зловонной грязи, из которой тут и там торчали то ли кости, то ли обломки архитектурных украшений…
– Это… не дворец… - нервно кусая губу, прошептала она, не веря своим глазам. – Может, это где-то в городе?..
– В лесу, - быстро подсказал дровосек. – А это, наверное, какой-то…
Договорить он не успел: над их головами раздался утробный хохот, шум точно от внезапного ливня или ветра, и тут же за ними – треск веток и разрываемой ткани, словно кто-то ломился через ожившие после визита Лесли кусты.
И в следующий миг на плечи лесоруба, распугивая в разные стороны мотыльков и Агафона с принцессой, низверглось нечто, при ближайшем рассмотрении, ощупывании и выслушивании оказавшееся Гретой.