Последний фей
Шрифт:
Голова в рогатом шлеме звучно бумкнулась о край.
– Подтолкни! – сердито рявкнул он спасителю.
– Тяжелый он… не затащишь… Ты держи… а я лучше вас… к пристани толкать стану…- хрипя и отплевываясь, просипел Лесли.
– Так это… не ты?.. – едва не выпустил из рук утопающего волшебник.
– Я… это… Слепой ты, что ли… - раздраженно выдохнул водяной пылью лесоруб. – Ну, давай, держи его… а то сил больше нету…
Через пять минут под взорами потрясенных девушек Агафон и Лесли со скрежетом и звоном вытащили из воды на узкий причал неподвижного шевалье.
–
– Как? – захлопала глазами Грета.
– Ты давишь ему на грудь…
– Кувалдой? – уточнила дочка бондаря.
– Да снимите же вы кто-нибудь с него это железо!!!
Лесли послушно потянулся к пряжкам ремней.
Агафон – к волшебной палочке.
И оказался первым.
Несколько ключевых слов и взмахов, розовые искры, разлетевшиеся во все стороны и прилипшие крошечными лампочками к потолку – и доспехи с де Шене пропали так же неожиданно, как и появились.
– ОЙ!.. – дружно сказали девушки и молниеносно отвернулись, пряча вспыхнувшие румянцем лица в ладонях.
– Кабуча… - сказал школяр.
Еще несколько взмахов – и одежда вернулась.
И вернулась она, судя по всему, из далекого детства: узкая голубая рубашечка до пупа, вышитая веселыми толстенькими рыцарями, коротенькие штанишки с бантами…
– Может, еще раз попробуешь? – предложил, едва сдерживая нервный гогот, дровосек.
Студиозус помялся, почесал в затылке палочкой и решился на третью попытку.
Пять минут сверхчеловеческих усилий чародея и с десяток экспериментов – один неудачнее другого – в конце концов принесли Люсьену красную рубаху с короткими рукавами, такие же штаны в желтую полоску и пару зеленых крокодиловых сапог.
– От добра добра не ищут, - строго вымолвил Агафон, предваряя дальнейшие вопросы и пожелания, и перевел оценивающий взгляд на истекающего озерной водицей крестника.
– Давай я тебя заодно подсушу, - предложил он Лесу.
Тот зябко поёжился – то ли от подземной прохлады, то ли от возможных последствий.
– А давай лучше не надо?
– Ну, как хочешь… - обиженно сложил подковкой губы маг и решительно засунул орудие фейского труда в карман. – Потом не проси.
– Обещаю! – радостно поклялся дровосек.
– Ну, как? Всё? Глаза открывать можно? – донесся из тени в углу голос присевшей и устало задремавшей там принцессы.
– Н-ну, я бы, на его месте, конечно, не хотел, чтобы меня в таком виде кто-то увидел… - с сомнением протянул Лесли.
– Ну, так можно или нет? – сверкнули нетерпеливым огоньком между разведенными потихоньку пальцами очи Изабеллы.
Несостоявшийся утопленник, словно по сигналу, глухо застонал, разлепил глаза, обвел мутным взглядом окружавшие его фигуры, увидел одну – воплощение водяного на земле – и на лице его отразилось неподдельное изумление.
– П-почему… ты...
– Потом объясню… - набычился лесоруб и демонстративно сжал кулак. – Один на один.
– Д-договорились… - дрогнули в улыбке губы шевалье, он попытался встать, упал на колени, сложился пополам, и его вырвало водой.
После этого он почувствовал
– Откуда это… - начал было он, но договорить не дал звонкий крик Греты, стремительно приближающийся вместе с топотом ее ног.
– Я нашла!!! Нашла, нашла, нашла!!!
– Что нашла? – выдохнули все как один.
– Его нашла!!!
И из темноты в сопровождении зеленого мотылька, радостная и запыхавшаяся, выскочила дочка бондаря.
– Да кого?!
– Там, сзади, когда мы бежали мимо, я еще подумала, что мне показалось, а мне и не показалось вовсе! Я еще на ходу голову повернула, и думаю: это тень такая, или не тень? Какая-то тень странная! Я еще подумала, что не бывает таких теней, что это неправильная тень, потому что она такой неправильной, то есть, правильной формы, то есть, для тени неправильной, в смысле, не для неправильной тени, что такое неправильная тень, тени неправильные вообще не бывают, тень она или есть, или ее нет, это как совесть, ну, так вот, а для тени у нее…
– ГРЕТА!!!
– Ну, если вам не интересно, как я его нашла…
– Кого – его?! Кого?! – воздел руци горе Агафон.
– А разве я не сказала?.. – смущенно примолкла девушка.
– Нет, ты не сказала, - выдавила последнюю каплю вежливости и терпения из без того не богатых запасов принцесса.
– А-а… - растерянно протянула Грета, но тут же встрепенулась. – Конечно, выход! Я же нашла выход отсюда, вон там он, там в тени дверь была, только она сгнила вся, и под рукой у меня рассыпалась! А за ней – ход короткий, ну, метров тридцать, не больше, потом лесенка наверх – прямо в кусты – а за кустами луну видно!
За густыми, спутанными и растрепанными, как пряди прически Изабеллы, ветвями оккупировавшего пригорок кустарника и впрямь виднелись кусочки ночи. Когда ленивый ветерок нехотя вспоминал о своих обязанностях и равнодушно обдувал забывшийся тяжелым сном лес, закрывающие небо мелкие листочки вздрагивали, взволнованно перешептываясь, и открывали взорам истомившихся по натуральному освещению людей утопающую в толстых грязных тучах луну.
При первых же потоках свежего воздуха, потянувшихся в затхлую вонь подземного хода, зеленый мотылек Агафона пришел в неописуемый восторг и проворно дезертировал, бесстыже оставив маленький отряд почти на ощупь добираться последние несколько метров до зарослей, смутно маячивших в едва подсвеченном проеме.
Когда лицо дровосека уткнулось в стену из прохладной жесткой листвы, подпираемой снаружи гибкими веточками, он понял, что свобода близка как никогда. Лес нетерпеливо просунул руку между ветвей и попробовал отклонить густо переплетенные корявые стволики. Когда те, едва подавшись, упруго вернулись в исходное положение, с видом эксперта перед лицом особо сложного случая дровосек прицокнул языком:
– Н-да… Заросло – как у тещи в огороде…
– Выломаем!
– самонадеянно, но опрометчиво проговорил шевалье, водя по плотной зеленой преграде руками в поисках точки приложения силы.