Последний хранитель
Шрифт:
Опал вновь перенесла свое внимание на второй замок.
— Ты видишь гнома? — спросила она у подошедшего к краю ямы Оро.
— Вижу одну ногу и немного крови. Кровь пульсирует, значит, он еще жив. Я спущусь и вытащу его.
— Нет, — сказала Опал. — Мамочка не хочет терять тебя из виду. Пошли земных существ убить его.
Если бы воля Оро не была намертво скована чарами пикси, он осудил бы Опал за то, что она то и дело неуважительно относится к тем, кто старше ее, и дает им унизительные задания. Как всегда, за свои непочтительные мысли в адрес королевы он был наказан ужасно болезненными спазмами в желудке.
Когда
— Не понимаю этот сигнал, командир, — сказал Йезви Хан, бывший некогда непревзойденным во владении боевым топором гномом. — Перерыв на чашку чая?
— Нет! — заорал Оро. — Мне нужны мои диггеры. Подойдите сюда.
Дюжина кроликов шустро уселась у его ног. Их короткие усики дрожали от нетерпения — берсерки изнывали от желания заняться наконец чем-то стоящим.
— Достаньте гнома, — приказал Оро. — Я мог бы сказать «Притащите его живым», но знаю, что вам это пришлось бы не по вкусу.
В знак согласия кролики дружно ударили задними лапами.
— Поэтому, — с ноткой сожаления продолжил Оро, — просто приказываю: убейте его!
Кролики кучей ринулись в яму, яростно роя землю лапами и устремляясь к раненому гному.
«Смерть от кролика, — подумал Оро. — Не лучший способ покинуть навсегда этот мир».
Смотреть на то, что произойдет дальше, Оро не хотелось, и он отвернулся. Гномы были частью подземного народца и при других обстоятельствах могли стать союзниками. За его спиной раздался хруст костей и стук осыпающихся комьев земли. Оро передернуло.
Стоя на возвышении, Опал почувствовала, что у нее отлегло от сердца, когда принял смерть еще один ее враг.
«Скоро придет и твоя очередь, Фоули, — подумала она. — Только твоя смерть будет не такой легкой. Возможно, ты уже страдаешь. Быть может, твоя распрекрасная женушка уже открыла подарок, который послали ей мои маленькие гномы».
И Опал запела, трудясь над вторым замком:
Хей, хей, хей, Вот и настал день, Когда все будет по-моему.Опал не была твердо уверена в этом, но ей нравилась эта песенка из сериала про Пипа и Кипа.
ГЛАВА 12
БАНДА ПРИДУРКОВ
Дела в Хэвен-сити обстояли ужасно, как никогда. Даже эльфы-эмпаты, способные четко воспринимать остаточные образы минувшего тысячелетия и любившие рассказывать эльфам-школьникам о том, насколько ужасной была жизнь по сравнению с нынешней, признавали, что настал самый мрачный день в истории Хэвена.
Жители города погрузились в беспросветную ночь — в буквальном смысле этого слова, поскольку в отсутствие электричества единственными огнями в городе оставались только аварийные лампочки, питавшиеся от старых геотермальных генераторов. Светящаяся слюна гномов неожиданно стала очень ценным товаром, поэтому многих сородичей Мулча можно было встретить теперь толкающимися возле лагеря беженцев, разбитого возле статуи Листа папоротника, где они продавали банки со светящейся слюной за пару слитков золота.
Подземная полиция делала все, что было
Главной проблемой была координация действий. Сеть камер наблюдения и коммуникаторов, подвешенная на тонких кабелях-паутинках под потолком пещеры, три года назад была переоборудована линзами, произведенными в лабораториях Кобой. Вся сеть оказалась охваченной огнем и дождем осыпала жителей Хэвена, многие из которых получили ожоги и травмы. Это означало, что из средств связи у ПП остались только древние радиостанции для переговоров. Некоторые молодые офицеры полиции никогда еще не выходили на дежурство без своих замечательных шлемов и теперь, без постоянно поступающей с Полис-плаза информации, чувствовали себя буквально голыми.
Половина работников ПП была брошена на борьбу с гигантским пожаром в лабораториях Кобой, вошедших в состав автомобильной компании Кром. Взрыв и последовавший за ним пожар обрушили значительную часть кровли подземной пещеры — постоянно возрастающее давление породы пытались сдерживать с помощью пластигелевых пушек. Отряды ПП разгребали бульдозерами щебень и подпирали кровлю пневматическими колоннами, но огонь продолжал расплавлять металлические распорки. Были огорожены территории вокруг нескольких фабрик, где наблюдалась утечка из баллонов с токсичными газами.
Еще десять процентов офицеров ПП вели облавы на заключенных, бежавших из тюрьмы Хоулер Пик, в которой, пока не было разрушено ее защитное поле, содержалось большинство вожаков гоблинской мафии, стоявшей за преступными синдикатами Хэвена, а также их наемные убийцы и рэкетиры. Теперь эти гоблины рассеялись по глухим улочкам гоблинского квартала, а вживленные им под кожу контрольные чипы перестали откликаться на непрестанно посылавшиеся из Полицейского управления сигналы.
Некоторым сравнительно недавно посаженным в тюрьму гоблинам повезло меньше — им вживили контрольные чипы нового поколения, и они взорвались, проделав в их головах дырку, недостаточно большую, чтобы сквозь нее прошла монетка, но достаточную, чтобы оказаться смертельной для этих холоднокровных созданий.
Большинство офицеров ПП были по уши заняты в спасательных операциях — они поддерживали порядок в городе, а также преследовали мародеров и преступников, число которых увеличивалось с катастрофической скоростью.
Остальные эльфы-полицейские оказались выведены из строя взорвавшимися у них в руках мобильными телефонами. Эти телефоны полицейские получили совсем недавно как подарок за победу в соревнованиях, хотя и не могли припомнить, что принимали в них участие. Несомненно, это была акция, предпринятая приспешниками Опал. Подобным образом зловредная пикси вывела из строя большую часть членов Совета, практически парализовав работу правительства в это труднейшее для города время.
Фоули с группой своих высоколобых умников остался на Полис-плаза, пытаясь каким-нибудь способом оживить коммуникационную сеть, сгоревшую в буквальном смысле этого слова. Командор Келп на секунду задержался, выходя из двери, чтобы отдать распоряжения кентавру.
— Заставьте все работать, — сказал он, пристегивая к ремню четвертую кобуру. — И как можно быстрее.
— Вы не понимаете! — возразил Фоули.
Трабл оборвал его резким взмахом руки.
— Я никогда ничего не понимаю. Поэтому мы и платим вам и вашей банде придурков.