Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова
Шрифт:
В день смотра на военном поле устанавливался для Царицы красивый белый полотняный шатер, устланный коврами. В нем устанавливали мягкие кресла. Царица в коляске выезжала к полку в сопровождении какой-либо пожилой придворной дамы. Командир полка встречал ее рапортом, после чего благородные вороные жеребцы дивной красоты тихой рысью везли Царицу вдоль фронта полка».
Полк возвращался в казармы, и на полпути его догонял довольный командир. Он непременно кричал своим кирасирам:
– Спасибо, молодцы, за отличный смотр! Всем от меня по бутылке пива!
Полк тут же радостно
– Покорнейше благодарим, Ваше Превосходительство!
Тут же, вслед за командиром, щедрость начинали проявлять и остальные офицеры. Каждый из них жаловал по бутылке пива подчиненным, и те, вернувшись в расположение полка, тут же начинали праздновать окончание смотра. Офицеры пировали в офицерском собрании, солдаты – в казармах. Вместе с пивом им присылали еще и водку, и она порой лилась рекой. Из окон то и дело слышались веселые выкрики, пение полковых песен.
Старших офицеров обычно после смотра приглашала к себе царица во дворец. Там угощение, естественно, было изысканным, но аудиенция длилась недолго. Они успевали вернуться в офицерское собрание, когда пир там был в самом разгаре. Высокое начальство, несмотря на все протесты, удавалось от души напоить.
Но праздники у Синих кирасир устраивали не только по поводу удачно проведенных смотров с участием вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Бывали «скромные» – эскадронные, и грандиозный – полковой праздник. Приходился он на 9 мая – Николин день, потому что в честь святого Николая Чудотворца была построена полковая церковь. Считалось, что именно он – покровитель Синих кирасир на небесах.
На этот праздник съезжались обычно в Гатчину чуть ли не все бывшие полковые офицеры, когда-то служившие здесь. Приезжали порой и бывшие нижние чины, давно уже уволенные в запас. Приглашали и почетных гостей – великих князей, высшее гвардейское начальство.
На площади перед императорским дворцом, ранним утром, выстраивался в пешем строю весь полк. На правом фланге виднелись трубачи, а на левом – полковая школа кантонистов, состоящая из детей. На них, как и на взрослых, тоже была надета кирасирская форма.
Особое место, устланное коврами, отводили для почетных гостей и полковых дам. Всем офицерским женам вручали большие букеты роз, перевитые белыми и синими лентами, повторявшими цвета полка. После встречи начальства и молебна тут как тут появлялся стол, на который ставили серебряный графин с водкой. Дополняла эту красоту серебряная чарка. Важные начальники, налив в нее водку, провозглашали здравицы за императора, императрицу, наследника престола и за полк. Всякий раз в ответ гремел оркестр, и раздавалось громогласное «Ура!», а затем следовала команда:
– К церемониальному маршу!.. Справа повзводно, на взводной дистанции! Трубачи прямо, полк направо!
Взвод за взводом весь полк перехватывал эфесы шашек и стремительно поворачивал головы направо.
– Марш! – выкрикивали один за другим взводные офицеры. И тут же сотни людей, одновременно выкинув левые ноги, под грохот труб и барабанов проходили, печатая шаг, мимо гостей. Эскадроны расходились по казармам. Все с нетерпением ожидали пира.
Солдат угощали от души. Длился этот веселый праздник
А в огромном красивом зале офицерского собрания стол просто ломился от яств. Они поражали воображение обилием и великолепием. Изысканные угощения дополняли ликеры, дорогие вина, французское шампанское… недаром ведь в полку часто повторяли поговорку: «Кирасиры Ея Величества не страшатся вин количества». Ее можно было услышать от молодежи. А от стариков – другую: «В кирасирах так ведется: пей – ума не пропивай».
После же обеда, когда были зачитаны все поздравительные телеграммы, уехали все самые старые и важные начальники, весь полк собирался в манеже. Там устраивали сцену и рядом с ней – скамьи для зрителей. Первые ряды занимали офицеры и их гости, задние – солдаты. Во время веселого представления фокусников сменяли акробаты, потом выступали певцы, танцоры, куплетисты. Для нижних чинов устраивали разные состязания, победителю полагался приз. Словом, чудесное было веселье у кирасиров!
Но самым главным, конечно, были ратные будни. Особая забота гвардейцев – пополнение полка лошадьми. Вновь поступивших внимательно осматривали, выдерживали положенное время в карантине, чтобы не занести случайно какую-нибудь заразную болезнь. Потом лошадей распределяли по эскадронам. Одного за другим крупных, не объезженных еще коней кирасиры подводили на коротких поводках к эскадронным кузнецам, фуражирам и ветеринарам.
В Шефский эскадрон попадали кони ярко-рыжего или золотистого окраса. Во второй – рыжие с белой «звездочкой» на лбу и с белыми же «чулочками» на ногах. В третий эскадрон, который еще называли Штандартным, попадали лошади более темных оттенков. А самые рослые и сильные животные, темной масти, предназначались для четвертого эскадрона.
Каждого коня подводили к командиру полка, и он, внимательно осмотрев животное, отдавал краткий приказ:
– В третий эскадрон!
– В эскадрон Ея Величества!..
Полковой адъютант тут же делал в описи соответствующую отметку.
После распределения животных разводили по конюшням. В гриву каждого из них вплетали бирки, на которых указывали кличку и год прибытия в полк. После этого эскадронные командиры еще некоторое время отдавали распоряжения вахмистрам и фуражирам, которые касались распределения овса, перековки… За огромными рыжими красавцами-великанами начинался тщательный и любовный уход.
Это были настоящие строевые кони – все высоких кровей. Без всякого сомнения, лучшие в ту пору в России. Этих исполинов поставляли в гвардию прославленные конные заводы Дрогойовского, Корибут-Дашкевича, Мангушко, Закржевского и некоторых других. Почти все они находились в Царстве Польском. Первая гвардейская дивизия, в которую входил полк Синих кирасир, считалась в ту пору тяжелой кавалерией. Поэтому-то ее и комплектовали рослыми людьми и самыми мощными конями – «настоящими чудовищами». К сожалению, сам тип этих коней в дальнейшем безвозвратно исчез. В годы Первой мировой и Гражданской войн они полегли на поле брани или от изнурения.