Последний из рода Демидовых
Шрифт:
Только сейчас я обратил внимание на двух спутниц человека в маске. Две девушки в длинных, до самой земли, плащах, с накинутыми на головы капюшонами, стояли боком ко мне.
— Эй, кардинал, что сегодня в концертной программе?! Огласите, пожалуйста, весь список! — выкрикнул я, привлекая к себе внимание. — А то я заскучал в подвале, надеюсь, две твои сучки станцуют стриптиз для меня!
Процессия молча развернулась в мою сторону. У одной из девушек глаза оказались разными: левый весь голубой, правый полностью чёрный, только зрачки красные. Нижнюю половину лица закрывала маска, руки у девушки тоже оказались в оковах. Вторая девушка, на первый взгляд, казалась самым обычным человеком. Увидев меня, она откинула капюшон, чёрные прямые волосы рассыпались по плечам. Девушка подошла ко мне, я смог рассмотреть её получше: игривые карие глаза, румянец на щёчках, пухлые аппетитные губки. Вот только красные зрачки говорили о том, кем она являлась на самом деле.
— Мой господин не разрешал тебе говорить, смертный! — а голосок у неё оказался так вообще божественным.
— А ты хотела бы вырваться из рабства? Вернуться назад? — еле слышно прошептал я.
В глазах демона что-то изменилось. Испуг? Искра надежды? Не знаю…
Девушка приблизилась ко мне, и приоткрыв ротик, высунула раздвоенный язык, она облизала всю мою правую щёку. Весь её флёр и обаяние растаяли как дым, а меня накрыла волна отвращения. А затем она с силой ударила меня головой о землю, прижала голову коленом и, опустив голову, прошептала:
— Хотела…
Морозов отвернулся от меня и обратился к человеку в маске:
— Кардинал, позвольте спросить, ваши фамильяры, они так и выглядели, когда вы их поймали?
— Нет. Я решаю, какую форму им принять. Они подчиняются, — кардинал оценивающе посмотрел на второго фамильяра. — Правда, некоторые фамильяры способны очень своенравно трактовать мои команды… Поэтому отдавать приказы следует очень чётко и вдумчиво!
Кардинал перевёл взгляд на фамильяра с разными глазами:
— Мартина, покажи моему другу своё истинное лицо!
Девушка крутанула головой, позвонки отчётливо хрустнули, и вместо лица у девушки возникла морда демона. Толпа отшатнулась и отошла от кардинала на пару метров.
Я вновь решил обратиться к своему демону:
— Велиал! Велиал… здесь твориться такая забористая хрень!
— Да вижу я. — прозвучал голос в моей голове, — Я осмотрел пентаграмму, они готовят мощный Призыв, но кого именно хотят призвать, непонятно.
Но действо уже начиналось, кардинал прошёл к алтарю. Возложил руки и повысив голос, приказал:
— Приведите жертвенных агнцев! Они могут понадобиться в любой момент!
— Всё будет исполнено! — залебезил Морозов и махнул рукой слугам.
Появились дети, которых я видел вчера в камерах. Они оказались связаны одной верёвкой по рукам и шли колонной.
— Дьявол бы побрал тебя, Морозов… это же дети! — прорычал я из-под колена фамильяра.
— Мы это делаем ради спасения сотен тысяч таких же деток! — с блаженным лицом ответил мне барон, — Разве такая небольшая жертва не оправдана?
— Ты что несёшь, полудурок?
Я хотел было рассказать всё, что думаю по этому поводу, но фамильяр навалился чуть ли не всем весом на мою голову, и я был вынужден замолкнуть. Морозов победно одарил меня улыбкой.
Вокруг циклопической пентаграммы начал закручиваться вихрь. Пыль и сухие листья так и лезли в глаза. Запахло серой и гарью, а земля начала ссыхаться и трескаться.
В глазах Морозова пылало безумие, он явно испытывал что-то близкое к оргазму и казался околдованным.
— Отпусти его Габриэлла, — обратился кардинал к фамильяру, державшему меня, — тебе лучше отойти подальше. Ритуал может тебя задеть!
Краем сознания отметил, что имена итальянские.
— Вы чего творите, ироды?! — сорвался я на крик, обращаясь ко всем присутствующим, — Это же дети! Дети… они в ни чём не виноваты!
— Заткните ведьмака! Он мешает. — рыкнул кардинал.
Слуга Морозова оказался моментально рядом. Удар в живот сбил мне дыхание, и я не то, что говорить толком не смог, дышать стало тяжело. Кардинал начал что-то бормотать себе под нос. Торнадо усилился, кружившие в воздухе листья загорались и превращались в пепел. Линии пентаграммы наполнялись голубым пламенем.
Кардинал продолжал говорить. Земля подо мной вспыхнула голубым пламенем, огонь не обжигал руки и ноги, но я почувствовал, что что-то изменилось. Князя Сан-Донато и Чехова прижало к земле. Голубой огонь лизал их лица, а зомбаки заверещали дурными голосами.
Я упал на колени, руки задрожали от напряжения. Мне будто положили на плечи пару мешков с цементом, что-то давило на меня сверху, а языки голубого пламени тянулись к моему лицу. Из моих рук потихоньку уходила энергия, она перетекала к кардиналу, я чувствовал это, но ничего не мог поделать.
Земля начала дрожать ещё сильнее. Кардинал зыркнул на меня и кивком указал Морозову, чтобы тот прижал меня к земле.
— Велиал! Если ты меня слышишь, сейчас самое время для твоего выхода! — завопил я внутренним голосом.
— Да, помолчи уже, Пасечников. Я хочу посмотреть, кого призовёт этот скудоумный человечишка! — прозвучал голос высшего демона у меня в голове.
Барон ударом ноги отправил меня на пожухлую траву. А пентаграмма открыла дорогу в ад. Земля под пентаграммой обвалилась, и оттуда пахнуло жаром и дымом. Я оказался на самом краю обрыва. Заглянув туда, я увидел разлом, уходящий глубоко вниз. Внутри разлома горело всё: камни, земля, воздух дрожал от жара. Вот только это было не всё, упираясь в стенки разлома, вверх поднималась какая-то тварь.
Чудовищная лапа, объятая огнём, зацепилась когтями за край обрыва, и ещё через секунду из разлома появилась рогатая голова демона. И если у Велиала оставались хоть какие-то человеческие черты, то у этой твари они отсутствовали. Три глаза, два ряда зубов скалились из пасти без губ, уродливая кисть с тремя симметрично расположенными пальцами.
Вот только этой безусловно милой зверюшке не давала выбраться в наш мир прозрачная мембрана. Она растягивалась под лапами демона и прочно удерживала порождение ада. Кардинал закричал: