Последний из страстных вампиров
Шрифт:
– Что мы будем делать? – повторилась Сара.
Я поцеловала подбородок Тео, стремясь привести в порядок мой спутанный ум.
– Давайте все с начала. Если я закончу седьмое испытание, то я стану добродетелью, правильно?
– Да. – Крошечная небольшая улыбка подняла уголки его рта. Ты невероятно симпатична, когда становишься логичной.
Тогда занимайся измерением моей симпатичности, потому что я собираюсь продолжить.
– Но если я – добродетель, и все еще смертная, тогда Мило имеет основания, чтобы уволить текущий
– Это более или менее верно, да.
– Я предполагаю, что есть своего рода правило, которое заявляет, что он должен быть здесь, чтобы видеть предписанный ренессанс.
Тео пожал плечами.
– Исследование канона Суда никогда не было одним из моих хобби, но я вполне уверен, что член не может призвать к ренессансу, и затем исчезнуть.
– Хм.
– Есть ли какой-нибудь способ, которым море может сделать тебя бессмертной? – спросила Сара.
Тео покачал головой.
– Террин сказал, что, как только ренессанс призвали, только текущие дела могут быть закончены. Введение в должность нового члена Суда считают новым делом.
– Если я не заканчиваю седьмое испытание, тогда ты теряешь все шансы на то, чтобы быть стать членом Суда, и таким образом, твоя душа не возвратится к тебе.
Тео был тих, но мне не надо было изучать его красивые глаза, чтобы почувствовать пустоту в нем. Несмотря на его заявления обратного, оставлять его в этой ситуации на всю оставшуюся часть вечности был не простой выбор.
– Поскольку я вижу, что уравнение, которое создал Мило, неразрешимо в соответствии со сроками, которые он установил. Нет никакого способа, которым мы можем разработать решение по данному ограничению закона Суда.
Сара сжала мою руку.
– Это означает, что это безнадежно? Он победит?
Я посмотрела на Тео, моего красивого Тео, человека, которому я отдала мое сердце, человека, который перенес самый глубокий вид боли, возможной для человека, без жалобы. Было одно решение в моем уме, способное устранить все проблемы, но это требовало так много от меня. В течение нескольких секунд я дрогнула, не уверенная, смогу ли принести необходимую жертву.
Sweetling, почему ты закрыла меня от своих мыслей?
Я знала, что я должна была сделать. Глыба росла в моем горле, причиняла боль и сжималась, поскольку я рассматривала то, что будет означать курс моих действий, каков будет результат.
Портия, меня не беспокоит эта тишина с твоей стороны. Ты что-то придумала, не так ли?
То, чего это требовало от меня, не было легким. Это было, без сомнения, самая трудная вещь, которую я когда-либо делала в моей жизни…, но Тео стоит этого.
Портия! Я требую, чтобы ты поговорила со мной! Мы находимся в этом вместе, женщина. Мне не нравится смысл мученичества, которое, я чувствую, зарождается в тебе.
Я люблю тебя, Тео, сказала я просто, заполняя его всей любовью и счастьем
Прекрати это. Прекрати смотреть на меня, как будто это в последний раз, когда ты видишь меня. У тебя должна быть вера, чтобы мы пережили это вместе, sweetling.
О, у меня действительно есть вера, Тео. У меня есть вера в тебя. У меня есть вера в нашу любовь. Я буду любить тебя до дня, пока я не прекращу жить, и у меня есть вера в то, что независимо от того, что случилось, ты всегда любил меня.
Портия, остановись…
– Я люблю тебя, – прошептала я напротив его губ, целуя его с каждым атомом любви, которым я обладала. – Я нашла мою веру снова, и это – ты.
Где-нибудь далеко в глубине зазвучал звонок.
– Это седьмое испытание, – выкрикнул Мило, прыгая вперед, чтобы тыкнуть в меня пальцем. – Она закончила его без знания! Она доказала ее веру перед всем Судом! Теперь ренессанс должен начаться!
– Да, – сказала я, моя душа плакала от боли в глазах Тео. – Я доказала мою веру. Я принимаю положение добродетели.
Прежде, чем Тео мог высказать протесты и подозрения, которые я знала, выстраивались внутри него, я отстранилась, закрывая мои глаза и открывая мои широкие объятия, чтобы тянуть необходимые элементы, от окружающей среды.
– Портия, что ты делаешь? – спросила Сара с волнением в голосе. – Тео, что она делает?
– Она тратит впустую себя в глупой вере, что это решит все, – ответил он, его голос был глубоким рычанием, которое отражалось через меня. Я мягко выдвинула его из моего сознания, неспособного сделать то, что я должна была сделать и заверить его в то же самое время.
– Моря сожалеют, что Вы действуете, не проконсультировавшись с ними, – сказал Террин позади меня. – Они надеются смягчить повреждения, которые ваши действия вызвали, но настойчиво просят, чтобы, Вы немедленно прекратили дальнейшие попытки иметь дело с Мило Ли. Они весьма серьезны, я боюсь. Если Вы продолжите, Вы рискуете быть изгнанной от Суда, в который нет никакого возвращения.
Портия, не делай…
– Я должна тебе это, Тео, – сказала я, игнорируя все, когда я сузила мое внимание к острому как бритва центру. – Ветер – главным образом, горизонтальный поток воздуха. Это вызвано силой градиента давления, произведенной неравным нагреванием поверхности Земли.
Вокруг меня, ветер хлестал с достаточной силой, чтобы удивить каждого присутствующего. Я открыла мои глаза, когда женщина завопила, бегущая за шарфом, который был оторван от ее шеи. Толпа массово дала задний ход, их лица были испуганными, когда сформировались черные облака напротив фрески на потолке, гром грохотал зловеще через бальный зал.
– Портия, сейчас не время для демонстрации Подарка, – кричал Тео под вой ветра, который продолжал набирать интенсивность.
Террин встретил мой пристальный взгляд на мгновение, кивнув кратко перед обращением к морям.