Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток
Шрифт:
В эпоху Эдуарда IV [19] один из Каскоденов опустился до ремесла, хотя это и было ремесло самого почтенного и почётного сорта. Он был ювелиром, а ведь этот цех, как известно, принадлежал к гильдии банкиров и давал возможность народу, королю и дворянству разделываться со своими деньжатами. Из заслуживающих доверия источников мы подчерпываем известие о скандале, разыгравшемся из-за интрижки короля Эдуарда с женой ювелира. Отсюда мы может усмотреть, что Каскодены в мещанстве остались верны дворянским традициям своей семьи неизменно греться в лучах благоволения государя.
19
Эдуард IV
Этот Каскоден-ремесленник был достаточно хитёр, чтобы превратить в источник дохода то, что другие сочли бы несчастьем. Он не мог помешать королю расточать улыбки его красавице-жене, зато мог перечеканить эти улыбки в звонкую монету. Так со здравым смыслом и поступил Каскоден, оставив зато своему наследнику блестящее состояние, которого хватило до четырнадцатого поколения. Как редко подобные состояния переживают даже второе поколение! События, о которых будет идти речь далее, разыгрались тогда, когда состояние было ещё во владении третьего поколения.
У Каскоденов уже давно утвердился обычай записывать все выдающиеся события своей личной жизни и окружавшего их общества. Конечно, эти воспоминания никогда не опубликовывались нами, потому что нельзя же отдавать свои семейные тайны в жертву общественному любопытству. Однако нет ни малейших оснований замалчивать такие эпизоды, которые отнюдь не заключали в себе семейных тайн Каскоденов и никоим образом не могли задеть нашу фамильную честь. Вот почему я решил опубликовать отрывки из этих воспоминаний. Из записок моего предка и тёзки, сэра Эдвина Каскодена, внука ювелира и танцмейстера при дворе Генриха VIII, я выбрал для начала историю Чарльза Брендона и Марии Тюдор.
Предоставим же теперь слово самому сэру Эдвину!
Глава I. Дуэль
Это было весной 1509 года, когда Его Величество король Генрих VIII взошёл на трон Англии и предложил мне занять почётный пост руководителя королевскими развлечениями при своём пышном дворе.
С этой должностью почти или, вернее, вовсе, не было связано никакого вознаграждения, но благодаря дедушке-ювелиру я был обеспечен крупным состоянием и мог не заботиться об этой стороне вопроса: я с восторгом довольствовался почётностью своей должности. Это назначение давало мне возможность находиться в близком соприкосновении со всем королевским двором, не исключая и первых женщин страны, — самого лучшего общества для мужчины, так как женщины облагораживают его дух лучшими мыслями и пробуждают его сердце к чистейшим стремлениям. Это был пост, достойный любого дворянина в стране.
Я провёл четыре-пять лет на этом посту, когда пришло известие, что в Саффолке состоялась кровавая дуэль. Говорили, что в поединке уцелел только один из четырёх дуэлянтов. В сущности, уцелели двое, но состояние одного из них было ужаснее смерти.
Первым из уцелевших был сын сэра Уильяма Брендона, а вторым — некий сэр Адам Джадсон. Рассказывали, что юный Брендон и его старший брат, только что вернувшись с войны на материк, встретили в одном из ипсвичских кабачков сэра Джадсона, и тот выиграл у них значительную сумму денег. Несмотря на свою молодость — старшему брату было двадцать шесть лет, младшему, Чарльзу, двадцать четыре, — братья стяжали на войне большую славу и крупное состояние.
Про этого Джадсона знали очень немного. Он был шотландским дворянином, слыл опаснейшим забиякой своего времени и любил хвастать, что, дравшись восемьдесят семь раз на дуэли, убил семьдесят пять противников. Сцепиться с ним — значило пойти на верную смерть.
Однако это не испугало Брендонов. Я передаю здесь историю дуэли в том виде, как узнал её впоследствии от Чарльза.
Джон, как старший брат, отстоял своё право драться первым. Братья отправились в назначенный час с отцом к месту поединка, где их уже ждал Джадсон с секундантами.
Было туманное мартовское утро. В самом начале боя стало ясно, что старший Брендон превосходит своего противника по силе и ловкости. Однако через несколько ударов клинок Джона согнулся и сломался по самую рукоятку. Джадсон со спокойной, злорадной, победоносной улыбкой нацелился прямо в сердце противника и пронзил его своей шпагой; не довольствуясь этим, в дикой кровожадности злодей ещё повертел клинком в ране!
Тогда сэр Уильям сейчас же обнажил оружие и стал на место павшего сына, чтобы отомстить за него. Но и его шпага сломалась при ударе, который должен был быть смертельным, и отец пал так же, как сын!
Теперь черёд пришёл юному Чарльзу. Бесстрашно глядя в глаза верной смерти, двинулся Чарльз на врага. Он отлично сознавал, что Джадсон слабее в бою, чем он, как был слабее его брата и отца, но рука этого человека несла смерть, несмотря ни на что!
Неудачный поворот Джадсона дал юному Брендону возможность нанести противнику смертельный удар, но и тут опять клинок согнулся, не проникнув вглубь. Только теперь оружие не сломалось, и Чарльз понял: у Джадсона под рубашкой была кольчуга!
Теперь Брендон был уверен в своей победе, он знал, что подлый убийца связан в своих движениях, и именно на этом построил свою дальнейшую тактику. Не нападая, ограничиваясь защитой, Чарльз стал ждать, когда противник устанет; тогда-то он сам отомстит за брата и отца и убьёт Джадсона, как ему заблагорассудится!
В самом деле, его противник начал дышать всё тяжелее и тяжелее, наносимые им удары слабели.
— Молодой человек! — воскликнул он. — Я хотел бы пощадить тебя! С меня уже довольно убитых членов твоей семьи! Вложи меч в ножны, мы помиримся!
Брендон ответил:
— Трус! Ты мёртв с той минуты, как твои силы ослабели! Если ты попытаешься бежать, я уложу тебя на месте, как собаку! Я не стану ломать оружие о твою кольчугу, а подожду, пока ты не упадёшь от истощения! Ну, нападай, собака!
Джадсон был бледен от усталости, и его хриплое дыхание прерывисто вырывалось из груди, когда он пытался увильнуть от ударов, немилосердно сыпавшихся на него. Наконец Брендону удалось ловко выбить у Джадсона оружие из рук. Джадсон сначала сделал попытку спастись бегством, затем снова повернулся к противнику и упал на колени, умоляя пощадить его жизнь.
Вместо ответа стальной клинок Брендона молнией прорезал воздух и рассёк остриём лицо Джадсона: глаза и нос. Этим шотландец был ослеплён и обезображен на всю жизнь; смерть в сравнении с такой местью была бы милосердием!