Последний маршал

Незнанский Фридрих Евсеевич

— Что ты! — вроде как испугался я. — Так, в картишки по мелочишке перекидываемся. Какие чаи в рабочее время? Мы ведь понимаем…

— Короче, — перебил он меня. — Федор Борисов, председатель Национального фонда спортсменов. На него покушались сегодня ночью.

— Это тот самый, которого недавно арестовывали за хранение наркотиков? — проявил я свою осведомленность.

Меркулов снова кивнул:

— Тот самый. Наркотики оказались полным блефом. Явно подброшены, хотя, по моим данным, он их иногда употребляет.

Но не в этом дело.

— Кстати, а почему это его выпустили? То есть я хочу сказать: зачем тогда арестовывали? Пугали?

Меркулов развел руками.

— Тайна сия велика есть, — сказал он. — Но ты будешь меня слушать или вопросы задавать?

— Буду, буду, — успокоил я его.

— В общем, так. Прежде чем я тебе кое-что скажу, должен сообщить нечто очень важное. Семен Семенович Моисеев нажал на НИИ судебных экспертиз, там есть кое-какие интересные результаты.

Семен Моисеев — еще один вернувшийся. В свое время его с почетом отправили на пенсию, что в переводе на нормальный язык означает выпроводили пинком, но после того, как Меркулов вернулся к работе, он настоял, чтобы Семена Семеновича Моисеева снова привлекли к работе в Генпрокуратуре: прокурором-криминалистом.

Я сделал заинтересованное лицо и спросил у своего всезнающего начальника:

— И что же это за результаты?

— Угадай.

С чего бы у него такое игривое настроение?

— Запросто, — сказал я. — Бывшего управделами Смирнова и маршала Киселева застрелили из одного и того же пистолета.

— Нет, дорогой мой, — покачал головой Меркулов. — Баллистическая экспертиза установила, что Смирнов и Киселев были убиты не из одного и того же оружия, как ошибочно ты предполагаешь, а из разных.

— Кто бы мог подумать!

— Представь себе. Более того… — он вздохнул. — В Борисова стреляли из того же пистолета, что и в Смирнова. Пули и гильзы об этом свидетельствуют со стопроцентной достоверностью.

— Разве Смирнов был убит не из винчестера?

— Я же говорю, — покачал Костя головой. — Из винчестера был убит Киселев. — А Смирнов был убит из крупнокалиберного пистолета «магнума». Из этого же пистолета было совершено покушение на Борисова.

— У этого Борисова, наверное, железное здоровье, — предположил я. — «Магнум» — оружие серьезное.

— Спортсмен, очевидно, — покачал головой Костя. — И фонд соответствующий.

— Кстати о фонде. Я слышал, они что-то там не поделили с каким-то вице-премьером. Это правда?

— Для аполитичного человека ты знаешь слишком много, — улыбнулся Меркулов. — Да, не поделили. Речь, если не ошибаюсь, идет о миллионах долларов, если не о миллиардах.

— Вот так, да? — сказал я. — Что касается меня, я бы знал, как поделить эти миллионы.

— Знаю, знаю, — сказал Костя. — Ты отдал бы эти деньги в фонд беженцев и голодающих Зимбабве…

— Я произвожу такое впечатление? — изумился

я.

— И стал бы председателем этого фонда, — закончил свою мысль Костя, а я облегченно вздохнул.

— Откуда у этого фонда такие деньги?

— Борисов связан самыми тесными приятельскими отношениями с главным спортсменом страны, который курирует весь спорт страны и регулярно играет в теннис с Президентом. Слышал о таком?

— Не то бывший теннисист, не то бизнесмен.

— И то, и другое, — согласился Меркулов. — Ну и вот. Этот самый спортсмен добился для Борисова неслыханных льгот. Не хочу вдаваться сейчас в подробности, но об этом все газеты пишут.

— Да? — недоверчиво переспросил я. — В последнее время я не читаю газет.

— А телевизор ты смотришь?

— «Санта-Барбару», — кивнул я.

Он не принял шутки.

— Нужно хотя бы новости слушать, — голосом наставника провещал он, и я чуть не обложил его трехэтажным матом: как будто он не знал, что если у меня есть время, то я использую его только для того, чтобы урвать кусочек сна. Это у него в кабинете телевизор, а не у меня.

Но я сдержался и спросил только:

— Ну так что там представляли из себя их льготы и как с ними боролся вице-премьер?

— Этот фонд занимался распространением алкогольных и табачных изделий, причем не платил налоги за акциз, таможенных пошлин и прочее в этом роде.

— Здорово! — восхитился я. — То, что спортивный, так сказать, фонд не платит налоги, это нормально. А то, что он занимается распространением такойпродукции, вообще никого не занимает. Нацию губит тот, кто должен заботиться о ее здоровье.

— Заплачь, — посоветовал мне Костя. — Ну и вот. В результате всех этих льгот фонд имел колоссальные прибыли. За миллиард долларов. Вице-премьер, как один из особо приближенных к Президенту, очень переживал по этому поводу.

— Ты думаешь, это он стрелял в Борисова? — поинтересовался я.

Костя моментально окаменел и строго посмотрел на меня, внимательно так посмотрел.

— А что, с тебя станется, — проговорил он задумчивым голосом. — Ты еще, чего доброго, попросишь у меня санкцию на его арест. И найдешь такие аргументы, что я санкционирую его арест несмотря на всю его депутатскую и прочую неприкосновенность.

Я был и польщен, и озадачен: зачем он мне дифирамбы поет? Странно все это как-то. Ладно, посмотрим, что ты мне дальше приготовил.

И он спросил:

— Саша, ты не задумывался над тем, откуда у этого Стратегического управления деньги? Ведь им надо очень много денег, чтобы осуществить то, что они задумали.

Я озадачился еще больше:

— То есть ты как бы говоришь мне, что информация о Стратегическом управлении заслуживает самого серьезного внимания? Так?

— Безусловно, — ответил мне Костя.