Последний мост к Истине: Начало
Шрифт:
– Вот, теперь он точно будет жить.
Этот грубый, низкий, дрожащий голос вырвал Гуппера из болезненного забытая и бросил в не менее болезненную реальность. Паренек попытался открыть глаза.
– Полегче, малявка, - предостерег его тот же голос.
– Хоть вы и крепкий народец, но после такого приключения даже высшие Фэйри могут откинуть копыта.
Голос Гуппер узнал сразу. Ещё этим летом он испытывал раздражение, когда за его спиной раздавался этот мелодичный, тоненький голосок. Но теперь, услышав
– Спасибо вам.
– Я уже думала что мы в этой реке, - Энни продолжала благодарить незнакомца.
Гуппер приподнял веки на несколько мгновений и тут же закрыл глаза, ибо мир вокруг принялся яростно вращаться. Но этих секунд хватило, чтобы мельком разглядеть лицо мужчины, склонившемся над ним.
У незнакомца было широкое, приятное лицо с крупными чертами. Оно могло бы быть красивым, если бы не смятый и свернутый на бок нос. Высокий лоб, широко посаженные зеленые глаза и тёмно-серые зачесанные назад волосы, придававшие незнакомцу интеллигентный вид.
– Какой упрямый, - мужчина ощупывал лицо Гуппера широкими, покрытыми мелким пушком ладонями.
– Так и норовит открыть глаза или пошевелиться.
– Да, он такой, - Фиалка негромко усмехнулась.
– Упрямый как баран.
В Гуппере поднялась волна возмущения, которую он был не в силах сдержать. С трудом разлепив пересохшие губы, он прохрипел:
– Сама ты упрямая.
Незнакомец отрывисто расхохотался,и смех его был больше похож на ржание. Гуппер вновь открыл глаза и попытался сопротивляться навалившемуся головокружению. Ладонь мужчины закрывала ему половину обзора и не давала как следует осмотреться.
– Так, значит, вам надо в земли эльфов, - отсмеявшись, уточнил незнакомец.
– Ага, - ответила Энни откуда-то со стороны.
– Мы хотим навестить друга.
– Чудные нынче времена. Эльфы редко водят дружбу даже с другими эльфами, что уж говорить про низших Фэйри. Я никогда не слышал о Высших, которые бы якшались с карлами.
– Да, это редкость, - уверенно ответила Фиалка, - Наш друг особенный. Много путешествует, общается с самими разнообразными фэйри. Даже с людьми.
Гуппер хотел было спросить, что за чушь несет его подруга, но говорить было слишком болезненно, и ему оставалось только слушать непонятные небылицы и пытаться осмотреться.
– Люди...
– в незнакомец фыркнул, совсем как лошадь.
– Эти мерзкие паразиты...
– И не говори! Ужас просто!
– поспешно вставила Фиалка.
– Мы говорили ему не говорить с ними, вдруг заразу какую подхватит, но разве эльф будет слушать карлу?
Незнакомец вновь рассмеялся.
– Ладно, я провожу вас до путеводной пещеры, - сказал он, немного успокоившись.
– А вы мне расскажите о своих приключениях. Ну, и поможете дорогу найти, а то я сам заплутал тут. Если бы не ваши плюхи и барахтания, я бы и не догадался,
– Спасибо вам!
– радостно заверещала Энни.
– Не знаю, что бы мы без вас делали!
– Как, что?
– в голосе незнакомца зазвучало наигранное удивление.
– Отлежались на берегу и пошли бы дальше, как настоящие карлы. И ещё, зовите меня Фол.
– А я - Энни. Или Фиалка, для друзей. А этот упрямый страдалец - Гуппер.
– Чудные у вас имена, - сказал мужчина, - забирайся на спину, будешь держать страдальца, чтобы не свалился.
Гуппер почувствовал, как его поднимают в воздух и кладут на что-то теплое и бугристое, покрытое мягкой шерсткой и пахнущее, словно старая Плотвинка - кляча, что тягала борону на полях Селения.
Мир вокруг наполнился глухим стуком и принялся мерно раскачиваться. Гуппер крепко зажмурился, спасаясь от стремительной круговерти, но качка не прекратилась. Боль немного стихла и теперь не ломала каждую его косточку, а упорно ныла, как свежий порез или ушиб.
– А вы живете здесь?
– голос любопытной девчонки немного отвлек Гуппа от страданий.
– Ну, не здесь, - Фол говорил приглушенно, словно он стоял к Гупперу спиной.
– Но где-то недалеко, в Старом лесу. Там тихо, еды полно и зима не так больно треплет мою гриву.
Его негромкий голос и мерное покачивание немного притупили боль и постепенно погрузили Гуппера в глубокий сон.
Гуппу снилось широкое поле, полное золотистых пшеничных колосков, которые мерно покачивались в такт неспешному барабанному бою, что гонял ласкающие глаз волны по желтому морю. Пшеница касалась измученного тела парнишки своими пушистыми лапками, вытягивая страдание, залечивая раны и сращивая кости.
Проснулся Гуппер оттого, что кто-то тихо позвал его по имени.
– Гупп! Просыпайся!
– шептала Энни, склонившись над парнем и почти касаясь своими губами его уха.
– Ещё чуть-чуть, тётушка, - пробурчал Гупп и перевернулся на бок, спасаясь от назойливого наваждения.
– Сам ты тётушка, - Фиалка сразу отпрянула и надулась, но вскоре вновь принялась трясти его за плечо.
– Просыпайся, соня! Быстро!
Гуппер с трудом разлепил веки и сладко зевнул.
– Чего тебе?
Энни бросила быстрый взгляд по сторонам и торопливо зашептала на ухо:
– Запомни, мы карлы! Ну, коротышки из Тётушкиных сказок.
– Какие карлы? Почему?
– Гупп непонимающе смотрел на Филаку.
– Не хочу...
Энни нахмурила брови.
– Потому что никто не хочет иметь дело с людьми, дурак! Пора бы уже запомнить! Фол спас нас из реки, куда мы рухнули, но вряд ли бы он стал тебя лечить, если бы узнал, что ты человек. Вот я и сказала, что мы карлы с другой стороны гор.