Последний мост к Истине: Начало
Шрифт:
Девушка кивнула. Ей казалось, что все внутренности стянуло в один нервный узел. Дышать было трудно, словно она лежала уткнувшись лицом в плотную подушку. Скудная пища, которую ей принесла Белая, теперь стояла плотным склизким комом у самого горла, норовя вырваться наружу.
При мыслях о надсмотрщице, Энни едва не потеряла сознание. Перед глазами сразу же всплыло перекошенное бесцветное лицо, кровь, сочащаяся из искривленного рта, розовые, полные ненависти и обиды, глаза.
Пальцы
– Пошли, - скомандовал Курт и, согнувшись, стал медленно красться по широкому коридору.
Впереди маячил свет. Он плясал, словно живой, вырываясь из широкого дверного проёма.
Беглецы медленно двигались вперед, прижимаясь к холодной стене и настороженно вслушиваясь в каждый шорох.
– Я всё понимаю, господин Оакаль-силириан, но и вы поймите меня, - раздавшийся из проёма голос заставил Фиалку вздрогнуть.
Она сразу узнала этот скрипучий, но всё же ловко управляющийся со словами всеобщего языка, клёкот. Без сомнения, в нескольких шагах от беглецов находился сам хозяин этого каменного дома, одноглазый ящер, господин Кль-Такан.
– Я потратил немало камней на выкуп этого мяса. Не могу же я отдать вам его просто так, по одному заявлению, что это ваша добыча.
Раздался скрип и бульканье нескольких глоток. Курт, подползший к самому проёму, осторожно заглянул за угол, а затем беззвучно переполз на другую сторону и махнул рукой девушке.
Энни последовала его примеру, сжимая копьё в ноющих пальцах. Перебегая открытое для обзора место, она успела заметить множество чешуйчатых спин, собравшихся на одной стороне большого открытого очага, огонь которого и давал этот живой пляшущий свет.
Все ящерицы были явно заняты обсуждением. Они что-то кряхтели и рычали на своём пугающем наречии, совершенно не глядя по сторонам.
Оказавшись с другой стороны проёма, девушка выдохнула и поползал дальше, вслед за пленником.
– Может быть вы уступите мне её за половину цены?
– раздался второй голос, певучий и мелодичный.
– Всё-таки я ваш постоянный клиент и впереди у нас долгое и плодотворное сотрудничество. Будет печально, если оно прервётся из-за одного неприятного недоразумения.
Этот голос поразил девушку, словно молния - одинокое дерево. Она замерла и резко повернула голову назад.
Этого не может быть! Неужели?!
– Ты что?
– зашипел Курт, хватая Энни за руку.
– Быстрее! Идем!
Фиалка вздрогнула и отогнала непрошеные мысли. Просто показалось.
Они быстро преодолели остаток коридора и вновь оказались перед лестницей, ведущей куда-то наверх.
Лестница
Мужчина достал из складок своей изорванной одежды связку ключей надсмотрщицы, выбрал самый массивный и вычурный ключ и легко отпер пугающую преграду.
В открывшемся помещении было темно. Даже темнее, чем в той комнатушке, где держали Курта, Солью, и куда отвели Фиалку. Из черноты выступали массивные грани мебели, рассмотреть которую издали не представлялось возможным.
Курт зашел в комнату первый. Высоко поднятая свеча осветила серые каменные стены, грубо обработанное дерево массивного стола и пары кривоногих стульев. Веселые блики заплясали на грудах всевозможного хлама, подсвечников, столовых приборов, украшений и прочей самой разнообразной мелочи, сваленной в большие кучи вдоль стен.
Большинство вещей были серыми, с холодным металлическим отблеском, но некоторые отливали желтизной осеннего солнца.
Девушке приходилось слышать о таком металле, хотя лично увидеть даже маленький гвоздик не довелось. Тётушка Марта называла его золотом, но произносила это только шёпотом и только в темноте. В Селении говорили, что Высшие забрали всё до последней крохи и строжайше наказали найденное золото стаскивать им.
Эти глупые и ненужные мысли, внезапно возникшие в голове у Энни, подействовали успокаивающе. Сразу вспомнилось тепло очага Большого Дома, куда она сбегала по вечерам из ненавистной лачуги, страшные сказки и запах топлёного молока.
– Проклятый ящер!
– приглушенная ругань пленника развеяла морок прошлого.
Девушка подошла поближе и, прикрыв рукой глаза от слабого, но тем не менее слепящего света, всмотрелась в дальнюю стену и невольно содрогнулась.
Вся стена, от самого пола до теряющегося в темноте потолка, была увешана узлами волос. Сотни тысяч узелков покрывали холодные камни плотным и пёстрым ковром.
– Проклятье!
– снова выругался Курт и подошел к стене вплотную.
– Не найти!
Фиалка поёжилась и отвела взгляд. Вокруг стояли массивные столы, заваленные бумагами, коробочками и перьями. Одна из них показалась Энни знакомой.
Повинуясь какому-то внутреннему зову, она подошла ближе. Да, это была та самая коробочка, в которую Белая спрятала отрезанные фиолетовые пряди.
Трясущимися от волнения и страха руками, Фиалка окинула крышечку. Её волосы были еще там, аккуратно связанные в один толстый хвост.
– Сожгу здесь всё, - причитал Курт, продолжая высматривать среди тысяч узелков один единственный.
– Черт с ним. Пусть лучше всё сгорит.