Последний мост к Истине: Начало
Шрифт:
– Стой!
– шипел Курт.
– Вернись! Её надо добить! Нам нужно выбираться отсюда! Быстрее!
Что-то тяжелое, обтянутое мешковиной попалось под руку девушке, остановив её паническое отступление. Оглянувшись, Энни увидела сумку надсмотрщицы.
В неровном свете догорающей свечи блеснул металл. Фиалка вздрогнула и запустила руку в этот объемный мешок, вытаскивая большие ножницы.
Кровь вновь зашумела, застучала в висках, подгоняемая нахлынувшими
Сжав холодный металл во все ещё горящих ладонях, девушка вернулась обратно.
Белая тихонько стонала, хрипя сдавленным горлом и пыталась перевернуться.
Фиалка подошла к ней и замерла, не решаясь сделать решающий шаг.
– Добей!
Курт пытался вырваться из цепей.
Девушка стиснула зубы и опустилась на колени перед вздрагивающей, словно от ужасного мороза, надсмотрщицей. У Энни тряслись руки, прыгали острия лезвий, направленные в спину бесцветной женщины.
– Бей!
Слова смешивались с барабанным боем сердца, порождая в голове ритмичный хаос ужаса, боли, обиды и злости, которая копилась в самой глубине юной души уже давно.
– Бей!
Энни занесла ножницы над головой и вновь замерла, чувствуя, как всё естество противится удару.
Белая повернулась на бок и вперила розовые прозрачные глаза в лицо девушке. В этих пугающих призрачных озёрах пылало возмущение, негодование и гнев. Бледные руки потянулись вверх, к горлу Фиалки. Белые губы искривились в ожесточенном оскале.
– Бей! Бей! Давай!
Девушка вскрикнула и вонзила ножницы в розовый глаз так глубоко, на сколько хватило сил. Белая закричала, но ножницы вновь поднялись и вновь резко опустились, протыкая горло и заливая крик кровью.
Слезы брызнули из глаз Фиалки, смешиваясь с кровью, что фонтаном хлестала из перерубленной артерии надсмотрщицы, но девушка вновь и вновь заносила оружие над головой и опрокидывая следующий удар.
Ножницы рассекали плоть неожиданно легко, словно это был не живой человек, а тонкая хлопковая ткань. Они снова и снова входили в шею и плечи обмякшей женщины, не встречая никакого сопротивления на своём пути.
– Хватит!
– резкий голос прорвался сквозь какофонию в голове девушки, и она замерла, глядя перед собой заплаканными невидящими глазами.
– Ключи!
– вновь раздался голос.
– У неё на поясе ключи! Освободи меня! Быстрее!
Энни двигалась словно во сне, продолжая сжимать окровавленные ножницы в руках. Мир плыл перед глазами, утопая в багровой пелене. Не опуская глаз, она нащупала связку ключей на поясе надсмотрщицы, медленно поднялась и побрела на голос, пошатываясь
– Быстрее!
– почти рычал Курт, но для девушки его голос был всего лишь далеким громом идущей мимо грозы.
Кое-как нащупав тяжелый замок, скрепляющий концы цепей, Фиалка попыталась открыть его первым ключом в связке, но тот не подошел. Не подошел и следующий, и идущий за ним.
– Быстрее!
– горячее дыхание Курта обжигало шею девушки.
Энни вздрогнула. Багровое марево, застилающее сознание, стало рассеиваться, позволяя реальности обрушиться на неё со всей своей ужасающей безысходностью.
Фиалка разревелась, не в силах выдержать такой удар.
– Быстрее, дура!
– мужчина бился в цепях, словно бешеный зверь.
– Выпусти меня!
Раздался щелчек отпираемой двери.
– Быстрее!
Пальцы Фиалки дрожали, ключ никак не хотел попадать в скважину. Мешали и ножницы, зажатые в левой руке, но выпустить их у девушки не было сил.
За спиной раздался тяжелый скрип петель.
– Проклятье!
– прорычал Курт.
В его голосе отчетливо слышалось отчаянье.
Боясь оглянуться, боясь даже дышать, Энни продолжала перебирать ключи.
– Белая?
– раздался стрекот, явно принадлежащий не человеческой глотке.
– Т’л картакштар?
Предпоследний ключ неожиданно легко вошел в скважину и плавно провернулся. Щелчок, и железная дужка замка отскочила вверх.
– Белая!
– повторил голос более требовательно.
– Ль хатар-штак!
Курт дернулся и цепи зазвенели, опадая на каменный пол. Фиалка едва успела отскочить в сторону - мужчина рухнул на пол, увлекаемый весом собственных пут.
– Крралкарштат?
Девушка медленно обернулась на голос. В проходе стоял человекоящер, прикрывая глаза своей чешуйчатой лапой от слабого трепещущего света свечи. Он даже не смотрел в сторону замершей девушки, а упрямо водил своей вытянутой мордой в направлении танцующего язычка пламени.
Энни едва стояла на ногах. Страх и отчаянье опутывали её, тянули вниз, терзали тело крупной дрожью. Сердце билось у самого горла, намереваясь, казалось, выскочить наружу.
– Мне...
– тихо простонал мужчина вяло копошась в груде собственных пут.
– Мне не подняться. Проклятье!
Ящерица грозно заклокотала и стала медленно подходить к свече, продолжая закрывать лицо руками и то и дело натыкаясь на лежанки, словно слепой котёнок, делающий первые шаги.