Последний Мост
Шрифт:
— Вы друг друга уравняли, — встрял Ладаим и вытащил из колоды ещё одну карту. — Два жука — это как одна змея, а два кота равны псу. А вот у меня — серый пёс, серый волк и чёрная змея. Я выиграл.
Химера успел выучить основы игры в кости, что всегда была самой популярной в Басселе, но карты оставались для него неизведанной территорией.
— Господа, я вынужден вас прервать и украсть Крысолова, — Варион обозначил себя звучным хлопком.
Ладаим вздохнул так, что по жреческой усыпальнице прошло эхо.
— Видел, какую хрень придумали, Химера? —
— Кости — это просто удача, — произнёс Крысолов. Варион его внимания по-прежнему не удостоился. — В Зверинце нужно думать, какие из своих карт выкладывать и нужно ли брать ещё. Можете играть на трёх картах, на пяти, на семи.
— Сам придумал? — Химера встал по ту сторону саркофага от Ладаима. — Думаешь, так чаще будешь выигрывать?
— Зверинец придумали лет сто назад, но в Летаре его никак не могут освоить, — неохотно ответил Крысолов. — Я ещё в Идалле ему научился, только там животные были другие.
— Ты же сам сказал, что тут думать надо, — напомнил Горняк. — В Басселе такое не любят. То ли дело бросить кости.
— Пойдём, Крысолов, дело есть, — Варион буравил товарища взглядом, но тот лишь покачал головой.
Химера громко высказался о матери Ладаима, схватил его за тугой воротник и поволок прочь от недоумевающих игроков. Крысолов опешил от такого напора и брыкаться начал только ближе к месту, где северный коридор сливался с главным.
— Слушай, я отбил вас от наёмников, провёл ночь в тюрьме, убегал от грёбанной химеры через весь город, промок насквозь и получил ушат дерьма на голову от Броспего и Гадюки, — прошипел Варион дрожащему от негодования другу. — Давай хоть ты не будешь на меня срать, хорошо? Обиделся, что я твою безответную любовь вытащил в Мухоловку? Так она сама захотела. Мы с тобой оба одной ногой в помойной яме, давай уже разберёмся со всем вместе!
— Хорошо разобрались, — Ладаим отвёл взгляд. — В этой яме должен быть ты, а не я. Точно не Ним
— Ты не так говорил, когда я вытащил тебя из той задницы в Яблонях. Повесили бы тебя за долги — не смог бы никого своим картам учить. Ты уже влез в эту лодку, дружище. Обратно её не развернуть.
— Значит, рулевого весла нет. На такой лучше не плавать, — пробурчал Крысолов. — Девки нет в Мухоловке, если что. Не знаю, куда ты дальше собираешься. Можешь хоть всю Сальмену с неводом прочесать. Пока что без меня. Гадюка дала мне заказ. За Жатву управлюсь, потом — посмотрим.
— Что мне говорить Броспего?
— Уже нет разницы. Мы её не найдём, — Ладаим, казалось, вот-вот заплачет. — Разберусь с последним заказом и погуляю напоследок.
— Ты так не говори, — Химера наставил на него указательный палец. — Всегда можно сбежать.
— Сбежать? — переспросил Крысолов. — Куда бежать? Лисы везде. В чистом поле мы не выживем, потому что не умеем ни черта, кроме нашей работы, а в любом городе нас найдут.
Химера стиснул зубы так, что заныла челюсть. Желание рассказать товарищу о встрече с Настоятелем грозило пересилить
— Делай заказ, — произнёс Химера. Смирение Крысолова он перенять не мог. — Я разберусь с Броспего, и всё превратится в нашу очередную байку. Надеюсь, ещё увидимся.
***
Остаток дня Химера провёл в гостевой комнате Бертольда. Лис разложил свои пожитки на кровати и созерцал их в тишине. Думал он тех крупицах надежды, что ещё теплились в душе. Ладаим прожил в Басселе уже больше, чем в Идалле, но склонность к унынию, присущую тивалийцам, сохранил. Нежные жители страны по ту сторону Жемчужного моря были из тех, кому безобидный кашель навевал мысли о скорой смерти от чумы.
Но сейчас Варион признавал, что паника Ладаима отчасти передалась и ему. Работа сталкивала Химеру с разными противниками. Некоторые заказы получались до неприличия лёгкими, над другими приходилось работать едва ли не целую луну. Всякий раз он выходил победителем, будь то благодаря хитрости или грубой силе. Иногда — везению.
Доселе Химера имел дело с обычными людьми. Богатыми и бедными, умными и глупыми. Ему всегда было понятно, что ими двигало и что они могут противопоставить. Но в заказ на Лейну Броспего вмешался маг. Варион понимал, что не сможет победить его обычным Лисьим путём. Приют был против магии, но без зачарованного колье было не обойтись.
Когда за окном стемнело и дождь начал затихать, в дверь постучали. Варион поспешил открыть, ожидая увидеть Ним, но вместо неё увидел рыжую бороду Вийма. Старший сын Бертольда поздоровался кивком и жестом позвал Химеру за собой.
От гостевой комнаты они отправились в большую прихожую. Отсюда можно было перейти прямо в кладовую «Пёсьей морды» или выйти во двор, но Вийм повёл Химеру другим путём. Они взобрались по крутой лестнице на верхний этаж, где проживали сами хозяева. Вийм приложил короткий палец к бороде и бесшумно, насколько мог, прошёл в одну из дальних комнат.
За дверью ожидал Бертольд. Отец семейства разложил целую горку леттов на узком письменном столе и старательно их пересчитывал при свете единственной свечи. Варион почувствовал самый настоящий голод при виде потёртых медных монет. Такая горка решила бы немалую часть его проблем.
— Заходи, Варион, только тихо, — произнёс Бертольд с видом бывалого заговорщика. — Надеюсь, ты выспался. Нималия сказала, что днём ты убежал по делам. Неужели настолько срочно, что даже дождь не переждать в тепле?
— Срочнее не бывает, — Химера сел на предложенный хозяином стул.
— Надеюсь, у тебя найдётся время и для нас, — Бертольд поднялся и запер комнату на ключ. — Помню, ты очень хотел нам помочь за то, что приютили тебя, всегда помогали и кормили.
Химера кивнул.
— Только прошу тебя, Варион, об этом разговоре никто не должен знать, — продолжил отец Ним. — Ни моя дочь, ни остальные сыновья. Ваши люди тоже знать не должны. Только ты, я и Вийм.
— Мы что, верховного жреца собрались убивать?