Последний наследник Триады. Том 2
Шрифт:
По тому же принципу работали и мои «линии души». Но раньше подпитывались, как правило, моей собственной энергией, либо же энергией людей из моего отряда. Однако, в то время мне хватало собственных сил, ведь спрятать хижину, либо пещерку куда проще, чем провернуть это с высокой стеной.
Создав линии «связи», соединил своё магическое начало с сосудом камня. Закружилась голова, в глазах резко потемнело от переизбытка энергии. Но разум оставался в сознании.
— Создание линий займёт время, поэтому мне нужна ваша защита, — велел я солдатам и пошагал через ворота ко внешней стороне стены.
Дозорные выполнили просьбу без лишних вопросов; оцепили меня в круг и продолжили сражение, вот только на этот раз бились с целью выиграть мне времени.
Собрав на кончике пальца энергию артефакта, провёл вертикальную линию — снизу вверх. Мне было достаточно коснуться стены единожды, чтобы потушить пламя, пожирающее печати. Энергия отделилась от кончика пальца и продолжила движение по инерции до верхней части стены. Затем повторились схожие манёвры, линии из энергии вырисовывались то в одну, то в другую сторону. А когда всё было завершено, я сунул камень в небольшое отверстие между кирпичами.
Твари по ту сторону стены резко замедлились. И, если раньше они целенаправленно бежали в сторону дыры в воротах, то сейчас стали метаться в хаотичном порядке.
Я оглянулся, зашёл в ворота и, встряхивая руки, кивнул Оболенскому.
— Иллюзия создана. Осталось сделать так, чтобы камень имел контакт со стеной.
— Отлично, замуруем! — столп сжал черепушку Пустотного Шакала одной рукой, превратив ту в бульон. — Теперь займёмся расчисткой города.
Я стряхнул руки от накопившихся излишков ауры и пошагал вперёд, проплывая мимо солдат. Когда отошёл от стены на десять шагов, в голову вонзилась острая боль. Бездна!
— Костя, что с тобой?! — первой заметила Диана Романова, она подбежала ко мне и не позволила упасть.
Мазнув глазами по окружающим меня тварям и солдатам, заострил внимание на одном из солдат. Мужчина стоял ровно и смотрел на меня опасными глазами, что скрывали за собой… ненависть. Странно, но он ничем не был примечателен. Выглядел абсолютно обычно, вот только излучал ауру…
Да, определённо. Солдат, которого я приметил, был одним из тех, кто превосходно умеет скрывать свою ауру от чужих сенсоров.
Дёргаю пальцем — и ледяной кол мгновенно вылетает в сторону Дозорного, но не проходит и мгновения, как волна энергии господина Оболенского превращает мой снаряд в пыль. Солдат оглядывается по сторонам, натягивает лёгкую улыбку и скрывается в толпе других.
— Ублюдок, — процедил я и выбежал в сторону солдата, но уже на следующей секунде столп впечатал моё лицо в асфальт. Из носа брызнула кровь.
— Что ты творишь, Шагайн?! — процедил Оболенский, держа меня за затылок.
— Этот человек… пытался убить меня, — пробурчал я, сжимая кулаки. — Господин Оболенский, будьте добры, позвольте взглянуть ему в глаза.
— Обещай, что не станешь его убивать.
— Ни в коем случае.
Как только Оболенский отпустил меня, я вырвался в сторону убегающего усиленными прыжками. Прыгал по ледяным пластинам, чтобы расширить обзор. Когда цель была найдена, четыре водные струи разом вылетели в незнакомца, но… меня снова остановили.
В этот раз одна из Саблезубых Летяг снесла меня укусом в спину. Потеряв равновесие, я полетел вниз. Сгруппировался и попытался пикировать на одну из крыш зданий. Так и вышло. Перекатившись, перерезал аорту твари, высунул сердце, встал на ноги — и продолжил преследование.
Убегающий мужчина полностью скрыл свою ауру от моих сенсоров и уже практически смог спрятаться, но я опередил — двумя прыжками перебрался через узкую улицу, свалился на дорогу и отправил в спину солдата металлический шар. Тот разорвался на части, выпуская тонкую проволоку.
А через секунду послышался его крик… проволока обвязала кисть убегающего. Я дёрнул ту на себя, и кисть отрезало. Брызнула кровь, а Дозорный упал на колени, обхватив культу.
Мне удалось схватить Дозорного, вот только… это стоило мне переломанных рёбер и пропущенного укуса от твари. Оболенский догнал быстро. Начал злиться из-за того, что я нанёс слишком большой ущерб солдату. Но я лишь заметил, что ублюдок больше не убегает, потому позволил себе слегка расслабиться.
— В клетку! — рявкнул Оболенский, всё ещё не понимая моих действий.
Я кивнул столпу.
— Извини, Костя, но тебя придётся схватить тоже, — с раздражением в голосе дал приказ столп. Меня схватили. — Я надеюсь, ты сможешь объясниться, иначе придётся несладко.
Все встречи Пётр Романов проводил у себя в кабинете, редко когда выбираясь из дворца, но сегодня был день исключений. Государь вылетел в Архангельск по просьбе родной дочери.
Если бы в городе оказался посторонний, то никогда бы не догадался, что неделей ранее на этот город вторглись твари тумана. Чистые мирные улицы, по которым разъезжают броневики и ходят Дозорные. Всё выглядело так, словно не произошло ничего опасного.
Добравшись до домика, в котором проживала Диана, старик дождался, пока дверь перед ним откроется. Диана поприветствовала отца и проводила его в комнату, в которой были разбросаны папки с документами по делам и досье. На стене висела большая доска, на которой Диана вела пометки по ключевым делам.
— Присаживайся, отец.
Император, не обращая внимания, прошёл к стене с пометками и принялся изучать, что удалось наработать.
— К чему такая срочность, дочь? — спросил он, всё ещё уткнувшись взглядом в доску.
— Константин… он за решёткой, — сообщила девушка. — Уже неделю как Старостат яро обсуждает его дальнейшую судьбу.
— Смотрю, ты хорошо изучила человека, на которого Шагайн напал.
— Ага. Мужчину зовут Трофим. Фамилию он сначала отказывался называть. Говорил, что отрёкся от неё. Но столп посодействовал, и мы выяснили, что фамилия его Белов. Лет двадцать назад его род потерял настоящую фамилию, с тех пор… живут в тени.
Император глянул на дочь, в её голубые глаза. Подумал и кивнул. У простолюдина не могло быть такой фамилии. Иногда так случалось, что какая-то семья провинилась перед Императором, теряла влияние и в конечном итоге лишалась фамилии. По сути, такие люди становились простолюдинами, в чьих жилах текла кровь аристо. Без прав, без богатств, без власти — они становились никем, но сохраняли часть способностей.