Последний переход

Глуховцев Всеволод Олегович

– Ну что, чер-рти полосатые?! – взревел он. – Воевать вздумали? А? Бунтовать?! К-канальи!!.

И вдруг разом заныли, заголосили пленные:

– Да батюшка ты наш! Отец родной!.. – и дальше что-то неразборчивое, но, впрочем, понятное: просили прощения и клялись в вечной верности.

Начальник при этом стоял идолом: подбоченясь, брюхо вперёд, ноги расставил носками врозь. Видно было, что ему очень приятно слышать слёзное покаяние… Покуражился ещё малость и смилостивился наконец.

– Ладно, с-собачьи

дети! Скажите спасибо, что я сегодня добрый. Будете в бою свои грехи замаливать!..

Прокричав такое напутствие, толстопузый извлёк из штанов записную книжку, отрывисто скомандовал, и тут же загоношились факельщики, забегали, начали строить бывших чухонинцев в ряды.

Что понравилось Егору – с пленными победители обращались совершенно дружелюбно, угощали куревом, а раненым бережно помогали перебраться в сторону.

Странное чувство стеснило грудь Княженцева, когда он посмотрел на этих раненых. Наверное – подумалось ему, среди них и тот, кого тогда, в бою, подстрелил он в ногу…

Он встал, взял автомат и побрёл вдоль парапета подальше от факелов, в темноту. Услышал, как сзади началась перекличка. Пленные громко, старательно выкрикивали:

– Иван Огурец!

Или так:

– Затычка Степан!..

Егор ускорил шаг. Почему-то ему захотелось побыть одному. Он шёл, шёл, потом перепрыгнул через ограду. Кругом было темно, но, несколько осмотревшись, он догадался, что находится на территории парка. Бывшего парка, конечно – всё разворочено вдребезг… Княженцев постоял, осмотрелся.

Когда его глаза попривыкли к мраку, он углядел уцелевшие каким-то чудом высокие деревья – тополя вроде бы. И что-то такое знакомое-знакомое, домашнее и грустное пригрезилось ему в этих тополях. Он пошёл к ним.

Почувствовал под ногами траву. Зачем он шёл к деревьям – он не знал. Просто хотелось подойти, дотронуться, почувствовать ладонями живую, гладкую кору. Он зашагал быстрее. Шёл и улыбался в темноте.

Подойдя к тополёвой рощице, Княженцев заметил, что в её глубине нечто темнеет гуще, что-то невысокое, типа груды камней. Вначале он не очень-то обратил внимание на этот холмик; так, глянул и отвернулся. Глянул и отвернулся, но…

Но его точно ткнули шилом сзади. Он аж подскочил, развернулся, кинулся к холму.

* * *

Споткнулся, чуть не полетел носом в траву, выронил автомат. Плевать! Он наддал ходу и вмиг оказался у холма.

Ну да! Сердце его счастливо ухнуло.

Он не ошибся – перед ним стоял дольмен.

Как оказался здесь?.. Да чёрт с ним! Какая разница.

Он чуть не заплакал от счастья и умиления. Приложил обе руки к камню. Удивительно – дольмен был тёплый, как живой.

– Я сейчас, – сказал ему Егор. – Подожди немного. Я вернусь!

И побежал обратно,

несколько раз оглянувшись, как бы боясь потерять из виду находку. На бегу он ухитрился отыскать в траве автомат и тогда уж припустил во всю прыть, правда, всё же не удержался, обернулся пару раз.

ГЛАВА 18

Он успел вовремя. Его друзья, а с ними и генерал вышли из здания – он увидел их в факельном свете. Генерал тут же что-то властно гаркнул.

Егор сбавил ход, постарался отдышаться. Удалось это не до конца, дыханье было сбито, во рту пересохло.

Павел узнал спешащего навстречу Княженцева, остановился.

– Ходил куда-то? – хмуровато спросил он.

– Ходил. – Егор кивнул. – Тише!

Забелин слегка приподнял брови в немом вопросе.

– Позови их, – философ указал на Юру с Аркадием.

– Ваше превосходительство! – крикнул Павел. Все трое разом обернулись: генерал, Юра, Кауфман.

– Ваше превосходительство, – повторил Павел вежливо. – Я отвлеку своих на пару слов?

– Да, разумеется, – генералу стало приятно. – Я буду недалеко, вон там.

Он показал пальцем.

Аркадий с Юрой подошли.

– Идём назад. – Павел усмехнулся. – Тут вот… секреты какие-то.

Юра пожал плечами. Аркадий никак не прореагировал на эту реплику.

Когда вернулись в дом, Егор увидел, что дом, собственно – лишь одна стена и кусок перекрытия второго этажа. Дальше – развалины и пустота.

– Так… вы его там и похоронили? – вырвалось у Егора.

– Там.

Этот сухой ответ Павла царапнул Княженцева. Но виду он не подал.

– Слушайте, ребята. – деловито начал он. – Я сейчас забрёл в парк…

И рассказал.

Павел вздохнул, поморщился.

– Князь, – сказал он. – Ты перегрелся.

– Ага, – с ядом в голосе сказал Княженцев. – На ночном ветерке.

Забелин вздохнул длиннее.

– Князь, – повторил он очень терпеливо. – Пока вы дрыхли, я успел и там побывать. В этом парке, так называемом, среди тех тополей…

Он сделал паузу, а Юра докончил за него:

– И никакого дольмена не видел там.

– Вот именно, – ответил Забелин и сделал шикарный аристократический полупоклон.

– И в этом ничего удивительного нет! – Юра заулыбался так, что это стало видно и в темноте.

Павел хотел было как-то отреагировать на это заявление, но Юра не дал себя перебить.

– Я серьёзно, – поспешил он. – Абсолютно. Это может быть блуждающий дольмен. Знакомая штука! Простое дело.

Юра всё быстро, чётко разъяснил. Транспорталы, по его словам, могут возникать и исчезать в различных местах – там, где по каким-то причинам происходит соприкосновение пространств-времён. И соприкосновение это может иметь разные формы, в том числе и форму дольменов…