Последний Поезд с Платформы “Погибель”
Шрифт:
Наступление заметно потеряло в напоре. Женщина-вампир с кровавой коркой на обносках одежды прыгнула на спину грузного охотника с топором, демонстрируя то ли сильный голод, то ли излишнюю смелость, то ли глупость. Ее клыки погрузились в его плечо, но голова тут же разлетелась на черные ошметки после выстрела из обреза первого индейца, и все, что осталось от ее головы — это изогнутые зубы, которые человек-гора небрежно вырвал из своей плоти и с презрением отбросил их прочь, после чего впился в дергающееся тело монстра, решив ухватить свою порцию.
Однако полностью наступление не прекратилось: еще пара осмелилась напасть на прибывшее трио незнакомцев, но тут же встретила свою смерть. После того, как вагон был освобожден от последнего налетчика, Лоусон заметил, что остатки армии Младшего, утратив своего командира и заметно потеряв в количестве, помчались прочь, уносясь в заснеженный подлесок. Крылатые перевертыши, взвыв, поднялись в воздух. Со скал было произведено еще несколько отрывистых выстрелов, но уже в следующую минуту обстрел прекратился. Руки обезглавленного тела Младшего все еще дергались, словно в попытке подняться, грязные ногти хватали воздух, а затем отсеченные кисти упали на пол и вылили из себя целую лужу черного ихора, источающего адское серное зловоние.
Лоусон встал.
Настороженно оглядев вновь прибывших, он зарядил кольт новыми серебряными патронами и все же сумел взять пистолет в правую руку. Сломанные кости отзывались жуткой болью, однако немного силы в пальцах уже появилось, а с правой руки целиться выходило много лучше. Энн с трудом встала, ее лицо и волосы были забрызганы вампирской кровью. Она была устрашающе спокойна с виду, но от взгляда Тревора не ускользнула дрожь, пробегающая по ее рукам, пока девушка заряжала пистолет.
Индеец протолкнул еще два патрона в обрез. Человек-гора взмахнул топором, водрузив его на плечо. Вампир в синей куртке оперся на свой топор и оглянулся на поле бойни, что развернулась в этом пустынном месте.
— И часто вы так путешествуете? — хмыкнул он. В голосе звучали утонченные интонации образованного, интеллигентного человека.
— И одного такого путешествия вполне достаточно, — ответил Тревор.
Глаза у незнакомца имели светло-карий оттенок, и в них сочеталась страшная, глубокая печаль и звериная свирепость. Страшная улыбка, окрашенная черным ихором поверженных врагов, показалась на губах в слабом свете немногочисленных уцелевших фонарей.
— Вы один из нас, — заявил он.
— Я один, тут вы правы, — качнул головой Тревор. — О каких “нас” идет речь?
Человек тихо хохотнул. Он был почти одного роста с Лоусоном, его густые черные волосы чуть тронула проседь на висках, еще одна седая прядь ниспадала на правый глаз. На левой стороне лица виднелся небольшой шрам от пули, проникшей в щеку и вылетевшей из другой щеки — на правой виднелась отметина выходного отверстия. Еще один старый порез возвестил о себе рубцом у уголка левого глаза и протянулся до левого угла рта, что сильно искажало верхнюю губу и создавало впечатление, что насмешливая ухмылка никогда не покидает лица этого мужчины.
Такие отметины… подумал Лоусон.
— Вы воевали за независимость Юга? — бесстрастно спросил он.
— То была повстанческая война, — был ответ.
— Меня забрали под Шайло.
— Имеете в виду Питсбургскую кампанию? Меня забрали под Энтитемом [14].
— Вы, разумеется, имеете в виду Шарпсберг, — скорее, утвердил, чем спросил Лоусон. — Я был капитаном.
— Я был майором… капитан.
— О… — только и сказал Лоусон, вернув своему новому знакомцу столь же насмешливую улыбку. — Что ж… мы премного благодарны за вашу помощь, майор. Все мы.
— Вы бы лучше сначала поинтересовались положением дел у своих людей, — прорычал человек-гора. — Чую их кровь.
Все, кроме Энн, замерли соляными столбами… а некоторые — в буквальном смысле, потому что снегопад усилился, температура упала, а сам вагон шел трещинами, словно на нем потоптались огромные ботинки гиганта, ненавидевшего поезда, и охотно впускал внутрь холод Пришло время подсчитать потери…
Раненая девушка сильнее не пострадала — похоже, она даже не пришла в себя и не познала того ужаса, что пришлось испытать остальным. У Эстерли было несколько порезов от осколков битого стекла, но он сохранял присутствие духа в бою, защищая себя и раненую с помощью нательного креста, который буквально выжигал тварей, что бросались на них. Эрик мучительно кривился от болезненного грубого следа вампирской жажды на левом плече ниже локтя и от нескольких укусов в горло, однако атака монстров была вовремя прекращена выстрелами дробовика. Матиас боролся ожесточенно и достойно и, несмотря на несколько несерьезных укусов и царапин, умудрился остаться в живых.
Остатки армии Младшего, похоже, решили, что сегодня достаточно подкрепились, поэтому покинули поле боя и оставили вагон в покое.
***
— Я в порядке, — пробормотал Рустер, сумев подняться на ноги. Его спас тот факт, что два вампира, которые на него бросились, принялись бороться друг с другом за право выпить его кровь. После небольшой перебранки женщина-вампир добралась до его шеи, а клыки мужчины впились в правую руку, но сразу после этого выстрел дробовика уничтожил голову женщины, а удар топора пришелся по шее ее товарища. — Я в порядке, — повторил Рустер, несмотря на то, что потерял много крови и с трудом держался на ногах. — Меня можно смело помещать в психушку, но я в порядке.
— Гантт? — позвал Лоусон. Ответа не последовало.
Человек-гора уже прошелся по вагону, ведомый сильнейшим ароматом человеческой крови.
— Этот мертв, — возвестил он. — Глотка разорвана… грудь тоже. Сердце вырвано, — он обратил к Лоусону свое грубое морщинистое лицо и посмотрел на одинокого убийцу вампиров своими прищуренными голубыми глазами. — Похоже, сердце забрали и скрылись. Кровавый след идет через окно…
Тревор и сам это видел. С почти ощутимой физической болью, не имеющей отношения к начавшей заживать ране на боку, он посмотрел в широко раскрытые, застывшие, мертвые глаза Гантта. Ненавистный, но столь желанный вид запекшейся крови в уголке рта проводника привлек его взгляд, и он с трудом заставил себя отвернуться. А ведь это могла сделать Ева, подумал Тревор. Если так… что ж, Ла-Руж хорошо ее обучила.
У него не было сомнений, что Ла-Руж находилась где-то неподалеку. Может, не в Монтане, но достаточно близко, чтобы принять непосредственное участие во всем этом, поэтому ей, должно быть, быстро донесут, что Лоусон и на этот раз сумел сбежать.
Впрочем, радоваться было рано: ни ему самому, ни другим выжившим еще не удалось выбраться из этой истории до конца. Хелена пока что казалась невообразимо далекой… а еще нужно было что-то решать с этой троицей.
— Йозефус Уайлдер, — представился человек-гора. — Тебя как звать?