Последний поход Мессии
Шрифт:
– Ну, не знаю, – покачал головой князь. – Я больше полагаюсь на военную силу. Придется послать множество разъездов в сторону Адрианополя, чтобы нас не застали врасплох, если ты ошибаешься!
Солнце уже начало склоняться к западу, а в наших руках пока что находилась ничтожная часть этого огромного города. Правда, как следовало из докладов конных патрулей хана Котяна, почти все улицы оказались пусты. Лишь в паре мест, где половцы, несмотря на строжайший запрет, по привычке попытались грабить и насиловать, они получили вооруженный отпор от укрывшихся в домах вооруженных людей. Однако это были считанные случаи и стало совершенно очевидно, что в массе своей жители столицы сражаться не настроены. За исключением, разве что, наемной гвардии и самых богатых горожан, запершихся со своими отрядами в огромнейшей церкви Святой Софии, на другом конце города. Именно там половецкие воины напоролись на тучу стрел, вылетавших из-за толстых высоких стен цитадели.
– Там такая огромная круглая крыша! – возбужденно докладывал старший одного из половецких разъездов, только что потерявший в стычке у церкви половину отряда. – Они все сидят под ней. Если развалить ее этими вашими… бомбами – всех завалит!
– Еще чего! – воскликнул князь. – Церковь разрушать? Я же не язычник какой!
– Вот именно, – поддержал его я. – Там же претенденты на вакантное место патриарха и все остальные священнослужители укрылись. Кто тебя на царство мазать будет? Пошли договариваться…
Переговоры заняли два дня. За это время наши отряды завладели всем остальным городом. Половцы Котяна были направлены в разведку в направлении Адрианополя, от греха подальше. Иначе не удалось бы их удержать от разграбления города. Да и в поле они согласились уйти только после того, как в занятый ханом роскошный особняк были доставлены несколько ящиков, заполненных взятыми во Влахернском дворце ценностями. Там хранилась большая часть награбленных в городе крестоносцами богатств, за исключением присвоенного венецианцами и розданного в качестве положенной доли бойцам. Но даже после данных вычетов, в казне Латинского королевства все еще оставалась добрая треть из полумиллиона марок, захваченных этими вояками в Константинополе. Эта гигантская сумма произвела впечатление даже на повидавшего всякую добычу хана Котяна и добывавшего вместе со мной ящиками американское золото князя. Да что там говорить, даже я, осматривая комнаты, набитые золотой и серебряной посудой и сундуки, полные сверкающих безантов, чувствовал себя в пещере Али-Бабы. Только здесь, в сокровищнице, полностью осознавалось былое величие и могущество поверженной империи!
Засевшие же в Софийском соборе знатные греки и священнослужители не сразу поверили, что суровые пришельцы не намерены не только их убивать, но даже грабить. С трудом удалось убедить их, что город захвачен отрядом православного воинства (с союзниками, роль которых пока не афишировалась), а его командир, князь Владимир, потомок в каком-то там колене побочной линии династии Комнинов, претендует на пост Константинопольского императора, вместо изгнанного франка. И, соответственно, не собирается обижать своих будущих подданных.
В итоге, вечером второго дня с момента начала штурма города, массивные, украшенные резьбой ворота храмового комплекса распахнулись. В них въехал на белом коне разодетый в связи с данным торжественным случаем в лучшие трофейные одежды Владимир и сразу спешился у встречающей его делегации облаченных в еще более роскошные наряды церковных иерархов. Те бурно и наперебой приветствовали нового властителя. Что и неудивительно, так как именно будущему монарху суждено вскоре выдвинуть кого-то из них на пустующий, после недавнего отречения Иоанна Десятого, патриарший престол. Это непростая задача. Необходимо выбрать легко управляемого, но при этом авторитетного человека. Эх, чувствую, придется мне срочно проштудировать не одну монографию!
После иерархов князя приветствовал командир наемной городской гвардии и сразу принес присягу. Владимир сразу направил его к Славомиру, чтобы распределить посты на городской стене. За новыми подданными на первых порах придется хорошенько присматривать… Собственно, после этого город полностью перешел в наши руки. Хотя говорить о благополучном окончании кампании еще преждевременно. Слишком много несогласных в округе!
Засевшие в Галате венецианцы сдались еще через пару дней, осознав, ввиду происходившего в городе, отсутствие более радужных перспектив. Разоруженные и «облегченные» от всех ценностей, они погрузились в несколько сохранившихся после штурма торговых нефов и убыли восвояси. А мы, размещая войска и восстанавливая городские укрепления, стали ждать вестей от разведки. Сможет ли регент Анри заставить свое войско идти отбирать назад столицу у швыряющихся непонятными, но смертоносными снарядами захватчиков? Поспешит ли маркиз Бонифаций Монферратский на помощь своему давнему другу-сопернику Анри или предпочтет закрепиться на азиатском берегу Мраморного моря в надежде, что его оставят в покое? Кстати, не мешало бы наладить с маркизом какие-нибудь контакты через доверенных людей. Еще лучше было сделать это зимой, но как-то упустил из виду… А на «сладкое» есть еще неуправляемый и слишком самостоятельный болгарский царь Калоян. Смирится ли он с новым хозяином Константинополя или продолжит войну, не «заметив» смены противника? Впрочем, как раз насчет болгарского царя кое-какие заготовки имелись…
Размещаясь в Влахернском дворце, наши воины наткнулись на небольшую темницу, где томилось несколько десятков несчастных, чем-то не угодивших предыдущим хозяевам города. Я приказал их выпустить, так как все они были представителями состоятельных городских кланов, замышлявших против латинян. То есть наши потенциальные союзники. Все, кроме, пожалуй, вот этого…
Человек привлек внимание тем, что был замотан в потертый монашеский плащ с капюшоном, а не в рваные замызганные туники, как остальные сидельцы. Католический монах в застенках католического же императора? Любопытно! Подошел вплотную и откинул капюшон. На меня с ужасом воззрились два подслеповатых глаза, а их обладатель с визгом вжался в угол темницы. Казалось, он бы не прочь просочиться сквозь толстые каменные стены. Впрочем, меня его поведение уже не удивляло, так как я несчастного тоже узнал. Это был сильно сдавший с момента нашей последней встречи бывший мюнхенский епископ!
– Т-ты!!! – захрипел он в ужасе. – Ты пришел за мной!
Три с половиной года назад я, с помощью хорошо сыгравшей свою роль Анны, подсунул надоедливому, как муха, епископу, все время вставлявшему мне палки в колеса, якобы подлинный документ, указывающий, где именно сокрыта пресловутая чаша Грааля. И обезумевший от открывающихся перспектив священник ринулся в Иерусалим, наплевав на все. Недалеко уехал, оказывается! А сейчас, видимо, решил, что я пришел его добить.
Отчаянно брыкающегося священника вытащили из темницы, отмыли от накопившейся за годы заключения грязи и, напоив вином, немного успокоили. Только тогда удалось узнать подробности его личного «крестового похода». Оказывается, бывший епископ Отто не нашел ничего лучшего, как, убедившись, что захватившие Константинополь рыцари ни в какой Иерусалим больше не собираются, обрушиться с критикой на новоиспеченного императора Болдуина. Не имея, естественно, никаких, подтверждающих собственную значимость документов. Неудивительно, что подозрительного монаха тотчас же посадили под замок, да, видно, так и забыли.
Я предполагал поначалу отпустить нежданного пленника на все четыре стороны, но затем задумался. Идти ему, с такой-то репутацией, некуда, а в фальшивку, судя по всему, до сих пор верит. Так почему бы бывшему епископу не поспособствовать захвату Иерусалима? Харизма у него имеется, а в предполагаемом походе часть союзников будут католиками. Вот пусть их и мотивирует!
Глава 29
Церемония помазания нового императора Византии прошла на редкость буднично. И без эксцессов, чего мы поначалу побаивались. Ведь далеко не все греки радостно восприняли новость об очередной смене власти. Некоторые уже приспособились жить под латинянами, другие же вовсе не желали видеть никаких чужаков на Константинопольском троне. И даже спешно высосанное из пальца «родство» князя Владимира с династией Палеологов и его православная вера успокоили не всех.
Однако самых буйных повязала городская администрация, уже уразумевшая, кто станет лучшим гарантом ее будущего благополучия, остальные затаились. Со стороны последнего отряда латинян тоже неприятностей не последовало. Через неделю после взятия города они явились под его стены с намерением присягнуть его новому хозяину. Видимо, слухи о страшном оружии и измене гарнизона произвели на них нужное впечатление. Сам регент Анри, правда, вместе с небольшим отрядом верных людей успел ускользнуть, однако уже вскоре от разведчиков хана Котяна пришло сообщение, что несчастный был пойман болгарами и немедленно казнен. Король Калоян не признавал полумер в отношении врагов!