Последний поклон президента
Шрифт:
– Да искать будут и бумаги, и тех, кто их читал!
– Но они ведь убили Вову! Они думают, что это он на "Крузере" ездил. И бумаги забрали! Чего им кого-то искать?
– Нет, Вову-то они убили, но бумаги не забрали....
– То есть как? Как не забрали?! Там все перевернуто было! Все коврики, все! Никаких бумаг не было! Там же осмотр места происшествия делали! Каждый вещьдок описывали!
– Правильно. Там ничего не было...
– Как не было, что ты хочешь сказать?
– А то и хочу сказать: эти убийцы не стали бы весь гараж переворачивать. Они ведь наверняка машину обшарили и нашли бы эти бумаги. А зачем тогда они гараж шмонали?!
– Зачем?
– Виктор не понимал, куда клонит Андрей.
– Да затем, что они ничего не нашли!
– Откуда ты знаешь?
– От верблюда! Я сам эти бумаги спрятал, но тебе не сказал, чтобы тебя не дергать! А Вовка не знал ничего, и они не знали! Они думали, что это он ездил в Саяны, но ошиблись!
– Ты спрятал?! Вот ты скотина! Ты же говорил, что их надо уничтожить! Сжечь и забыть! А Вовка теперь мертвый! У нас теперь целая братская могила будет! Вот скотина ты!!
– Да заткнись ты! На нас уже полкафе смотрит, - Андрей опасливо оглянулся вокруг.
Но на них никто не смотрел. Разговор было трудно услышать из-за играющей с эстрады музыки.
– Как это, заткнись? Ты же Вовку подставил и меня втянул!
– Хватит! Втянул, подставил. Они бы и так его убили. Они, все равно искали бы, эти чертовы бумаги! Они ведь не только их ищут, но и свидетелей! Тех людей, кто их прочитал! А ищут их потому, что в руки кому-то попадут как доказательство, что смерть Гусева - вовсе не несчастный случай и не стечение обстоятельств! Понял?
Постников испуганно смотрел на него. Его плач как рукой сняло. Истерика прошла в мгновение ока после услышанных от Смирнова доводов.
– И что нам делать?
– Что делать? Первое - не паниковать! Ты - мент или хвостик поросячий? Что сопли распустил? Им нас, таких, точно легко будет взять и придушить, как котят!
– А что делать-то?
– Что делать - надо мозгами раскинуть! Сейчас не место и не время, давай - вечером! Но надо встретиться не в людном месте и не по нашим адресам, потому как я чувствую, это - серьезные ребята!
– Ну, давай, у меня есть адресок...
– Да погоди ты, адресок! Давай раскинем, как нам быть. То, что они знают, что Вовка не ездил - это факт, я думаю, он перед смертью под пытками им все рассказал.
– А зачем же тогда они его убили?
– А им нужен свидетель лишний?! Они узнали, что им надо было, и все!
– Ну, а дальше?
– А дальше они знают, что нас двое было. Наверняка, и фамилии наши, и адреса знают! Они знают, что бумаги если не у нас, то, по крайней мере, мы читали их содержание. А значит...
– Что, значит?!
– насторожился Виктор.
– А то! Ты что, политических боевиков не смотрел? Значит, что мы с тобой приговорены, и нас надо убирать! Это лучший способ замять проблему!
Постников поежился. Он вдруг протрезвел на глазах. Лицо исказилось страхом. Андрей понял, что немного перестарался, и попытался успокоить друга:
– Но-но! Не впадай вновь в панику! Ты - мент! У тебя тоже своя система есть! МВД! Целая система, за которую можно прятаться, и прикрываться!
– Система?! Кто меня прикрывать будет?! Знаешь, кто против нас работает?
– Нет, но догадываюсь...
– А я знаю! Вернее, уверен: это комитет, фээсба, хренова! А от них отбиваться трудно!
– Ты считаешь, что против тебя и меня вся система госбезопасности работает? Не верю я! Это работает какой-то отдел, скорее всего. Такие операции обычно огласке даже внутри комитета не предаются, поэтому уже легче.
– Чем легче-то?!
– Да тем, что против кучки легче, чем против армии отбиваться!
– Кучки, а ты знаешь, кто в этой кучке? Там отморозки подготовленные, профи! Против них хрен попрешь!
– Ну, так давай, ласты вверх и сдадимся!
– Нет, но...
– Вот и я! В общем, мне сейчас надо идти, встретимся по звонку. У тебя есть телефон - не в кабинете, а где-нибудь на задворках, с которого ты бы мог поговорить?
– Ну, найду...
– В общем, так, контрольный звонок - в три! Мне - на рабочий, в редакцию! На трубу не звони. А там придумаем, где перехлестнуться, ты по своей линии что-нибудь мозгуй , а я - по своей!
Смирнов встал из-за стола. Но прежде, чем уйти, добавил:
– И это, не пей, пьяный - хуже всего! Пьяный - лучшая мишень!
– Ладно!
– бросил вслед уходящему Андрею Постников.
Когда Андрей подошел к двери, он непроизвольно оглянулся и посмотрел на друга. Тот сидел за столом, низко склонив голову. Смирнову вдруг стало страшно за Виктора.
Смирнов сел в машину такси мрачный, как туча. Ева внимательно посмотрела на него и спросила:
– У тебя большие проблемы?
Андрей покосился на водителя и ответил сквозь зубы:
– Нет, все нормально, поехали в студию.
Водитель нажал на педаль акселератора, и "Волга" плавно тронулась. По дороге они молчали. Ева несколько раз набирала номер на трубке сотового, но дозвониться не могла.
Здание телекомпании выглядело ярким пятном на февральской серости города. Желтый облицовочный кирпич делал его каким-то нарядным. Большая пластмассовая вывеска на фасаде светилась неоновыми огнями, несмотря на то, что был день.
Таксист попытался заехать на стоянку перед телекомпанией, но втиснуть свою "Волгу" не смог, все места были заняты машинами сотрудников и посетителей. Смирнов понял, что штатив и камеру придется тащить сотню метров.
– Черт! Надо руководству сказать, чтобы не пускали на площадку левые машины! Сейчас переть придется на себе! Ладно, вот здесь, на дороге останови, - попросил он водителя.
Тот послушался и остановил машину прямо у бордюра улицы. Ева открыла дверцу и спросила:
– Может, тебе помочь?